«Предвидение»

В 1697 – начале 1698 года царь Пётр I находился в Амстердаме, в Голландии. Кроме чисто практического, хозяйственного интереса, государь проявляет, как писал В.Ф.Левинсон-Лессинг в своей книге «Первое путешествие Петра I за границу», ещё и интерес «в вопросах археологии и связан с учёными антикварными кругами».

Тогда помощником в вопросах искусства и своеобразным гидом в этом тонком деле был у русского царя потомственный гравёр и самый известный на ту пору голландский мастер Адриан Шхонебек. Из его мастерской выходили книги и портреты, он делал эстампы, посвящённые современной жизни Голландии (Шхонебек отличался быстротой в изображении происходящих событий), с историей августейших особ Англии. Ко всему прочему, Пётр I использовал в Голландии и технические знания Шхонебека.

Поэтому не удивительно, что когда царь 23 октября 1698 года вернулся из Голландии в Россию, а вскоре отправился в Воронеж на закладку корабля «Божие предвидение», название которого по-голландски звучит как «Гото Предестинация», то почти одновременно в нашем городе оказался и Шхонебек. Он был нужен царю по крайней мере в двух ипостасях: как гравёр, способный запечатлеть изображение мощнейшего по тем временам линейного корабля, и как разработчик проекта убранства судна резьбой. Сам же Шхонебек считал себя большим мастером «во украшении кораблей со всякою резьбою».

И с тем, и с другим заданиями государя голландец справился блестяще.

Итак, в ноябре 1698 года на Адмиралтейской верфи прошла закладка корабля. Обошлись в этом деле без иностранцев. Всем делом заправляли русские мастеровые люди Федосей Скляев и Лукьян Верещагин. На постройку судна пустили выдержанный лес, хорошо просушенный. Пётр I оставил у себя такую запись: «Ноября 19 дня заложили корабль, именуемый «Божие предвидение». Возможно, давая такое имя, государь предвидел будущую славу России как морской державы.

Спуск же на воду «Божия предвидения» («Предестинации») проходил весной 1700 года. Обстановка вокруг этого события была напряжённо-торжественная. В Воронеж по такому случаю прибыли царевна Наталия Алексеевна, царевич Алексей, множество знатных бояр с женами и домочадцами, иностранные послы. Больше месяца провели они в нашем городе, в нетерпении ожидая спуска корабля. А затянулось столь значительное в истории русского флота событие по причине того, что ожидали поднятия воды. А её всё не было и не было…

И наконец-то дождались, событие свершилось!

Вот как доносил голландский подданный А. ван дер Гульст своему правительству о прошедшем в Воронеже спуске судна: «Будучи в Воронеже, мы там видели спуск корабля, для чего сие путешествие единственно туда было предпринято. Корабль сей, весьма красивый, был сооружён его царским величеством и русскими работниками без содействия немецких мастеров, он шестидесятипушечный…»

В это же время в Воронеже находился и гравёр Шхонебек, который и оставил нам трёхкратное – с разных сторон – изображение «Предестинации».После возвращения из Воронежа в Москву голландец продолжил работу над гравюрами и закончил их в начале 1701 года.

Известный искусствовед, специалист по вопросам гравировального дела Мария Алексеева отмечала:

«Три листа составляют триптих: на левой его части, легко разрезая носом волну, навстречу зрителю на всех парусах несётся корабль. Морские божества приветствуют и «како изрядно парусно летящий прославляют». Дым выстрела относит назад, за кормой на низко опущенном горизонте виднеются силуэты далёких судов. Воздухом овеян корабль, за ним ощущается бездонная глубина пространства. В левом углу морские кони, двигаясь параллельно с судном, везут Нептуна, и камень с русским текстом… Три гравюры представляют симметричную композицию, объединенную движением судна, как бы разворачивающегося перед зрителем».

Таким «Божие предвидение» изобразил голландский гравёр Шхонебек.

>Осталось и ещё одно изображение «Предестинации», выполненное русским гравёром Алексеем Ивановичем Ростовцевым в 1718 году. На его гравюре иная, чем у Шхонебека, передача пространства, иначе выглядят и море, и небо.

…К сожалению, судьба русского корабля «Предестинация», построенного на родине отечественного морского флота, то есть в нашем Воронеже, сложилась несчастливо. Его пришлось продать туркам по причине поражения россиян в Прутском походе.

Автор: Виктор Силин.

Источник: «Коммуна», № 65 (25496), 06.05.10г.