Здравоохранение. Дипломы по спецзаказу

Несколько лет назад в социальную жизнь воронежского села решили внедрить очередное новшество. Власть обнародовала программу оптимизации здравоохранения. Медпункты в дальних хуторах, ФАПы в деревнях и участковые больнички в селах решили закрыть. Сказали, что вместо них будут врачебные амбулатории с физиотерапевтическими кабинетами, а если необходима квалифицированная помощь, то дежурящая у подъезда «скорая» мгновенно домчит пациента до ЦРБ.

Более того, восемь самых крупных районных больниц будут так модернизированы, что станут, по сути дела, филиалами Воронежской областной клинической больницы. Эти так называемые окружные больницы, кроме своего района, будут обслуживать и три соседних. В них установят новейшее оборудование, и начнут работать опытные кадры. Им и молодым докторам, закончившим Воронежскую медакадемию, предоставят благоустроенное жильё. На его строительство бывший губернатор Владимир Кулаков пообещал «выделить из областного бюджета не менее 100 миллионов рублей».

Но через год-полтора о новой идее уже и не вспоминали - либо врачей толковых не нашлось, либо деньги разворовали. А печальные письма о сельском здравоохранении продолжают идти в газету «Коммуна». Селяне сообщают, что не могут купить лекарства, что «оптимизация» привела к тому, что не только врачей, но и фельдшеров в селах не стало. Писаревская врачебная амбулатория в Кантемировском районе, Степнянская - в Ольховатском, Есиповская – в Терновском, и ещё добрый десяток других не видели врачей и вовсе.

Пожилым, не имеющим личных автомобилей селянам, добраться в район – мука мученическая. «Скорая» не спешит мчаться в ЦРБ, потому что с бензином чаще всего напряженка. Значит, надо попутку искать. А очереди в районных больницах такие, что к врачу «по два-три часа надо отстаивать». Словом, «хотели как лучше…»

Дефицит медицинских кадров на селе – хроническая боль нашей страны. Но если в советские времена он сглаживался умелой социальной политикой, то с приходом рыночных отношений положение обострилось. После упразднения обязательной трехлетней отработки поток выпускников медвузов на село превратился в тоненький ручеек. Мизерная зарплата, непролазная грязь, отсутствие молодежи на селе, бесперспективность получения благоустроенного жилья – кому из молодых нужна была эта «каторга»? На отсутствие докторов деревня отреагировала увеличением хронических заболеваний и ростом кладбищ.

Чтобы поправить положение, власть решила создать льготные условия тем абитуриентам, которые после окончания вуза поедут в деревню. В Минздраве родилась идея областных заказов и целевых наборов. Молодым людям давались поблажки при вступительных экзаменах, выплачивались стипендии за счет средств федерального, областного и муниципального бюджетов. При переселении на сельскую землю гарантировалась бесплатная квартира или коттедж. Законную силу такой идее придавало соответствующее постановление Правительства РФ. Желающие получить подобные блага подписывали договор о согласии после окончания вуза ехать на работу в тот или иной сельский район.

Поскольку в жизни могут быть разные повороты, то договор предусматривал и невыполнение его. У получившего диплом появлялся, например, супруг-инвалид, или неожиданно возникал муж – офицер силовых структур, или у будущей докторицы обнаруживалась беременность. В этих и других случаях договор можно было расторгнуть, а деньги за учебу - не возвращать. Так как в нашей стране любое исключение быстро становится правилом, то опытные юристы предупреждали, что наличие многих исключений сыграет роль мины замедленного действия. Немало окажется тех, кто хотел бы получить бесплатное образование, но не хотел бы ехать в деревню. Так и вышло: у многих внезапно появлялись «объективные обстоятельства». О начальственных «детишках» и говорить нечего - у них уже на четвертом-пятом курсе пркупаются свои «иномарки» и квартиры, так что смешно было бы ехать в какую-то Песковатку или Ивановку, если папа может устроить любимое чадо в Воронежскую областную больницу, частную клинику или фармацевтическую компанию.

Уже первые выпуски «целевиков» показали, что многие из них вовсе не стремятся посвящать деревне «лучшие годы жизни». Одни «на законном основании» не возвращали затраченные на их учебу деньги. Другие не возвращали без всяких оснований, тем не менее судебных исков к ним не предъявлялось. В России судиться – себе дороже. Гражданские законы имеют столько правовых лазеек, что ушлому адвокату не составит труда протащить через них любого правонарушителя. К тому же многие чиновники считают, что долг и простить можно.

Не слишком ли щедры мы за госсчёт, ведь обучение молодого человека, от первой лекции до получения сертификата, обходится казне примерно в 350 тысяч рублей. Сколько же «свободноплавающих» дипломов каждый год набирается? Почему бы не взять пример с немцев, умеющих деньги считать?

В Германии студентам-медикам предлагается стипендия за счет государства. Поскольку за время учебы практически за всё приходится платить, то многие принимают такую помощь. Но студенты не долгосрочный договор подписывают, который, как показывает жизнь, можно потом трактовать по-разному, а ежегодно расписываются за конкретные суммы, выделяемые им для учебы. Получив документ об окончании вуза, они могут либо тут же полностью вернуть долг государству, либо отработать его в том месте, куда будут направлены. Исключений никому нет, и это справедливо: выпускник вуза – человек взрослый, и он обязан отвечать за принимаемые решения, а не рассчитывать на «халявную» возможность проскочить» мимо кассы».

В 2008 году по областному заказу и целевому направлению из стен Воронежской медакадемии вышли 96 выпускников. До ЦРБ добрались 30 человек. Говорят, что ещё столько же продолжают обучение в ординатуре. Куда «исчезли» ещё тридцать с лишним дипломников, остается тайной. По крайней мере, никто не пытался отыскать таких выпускников и вернуть затраченные на их обучение деньги.

В 2009 году дипломы получили 153 «спецвыпускника». В департаменте уверяют, что они продолжают подготовку к самостоятельной работе. Но на вопрос – где они готовятся сегодня, кто и где (конкретно по фамилиям) будет работать завтра, – ответа нет.

В нынешнем июне должны получить дипломы 52 выпускника Воронежской медакадемии, обучавшихся по областному заказу и 104 – по целевому направлению. Где они окажутся через два-три месяца, и сколько из них будут оказывать реальную помощь больным людям, никто точно сказать не может. Главные врачи ЦРБ, с которыми удалось поговорить, лишь руками разводили.

К сожалению, руководители областного Департамента здравоохранения от встречи с журналистом «Коммуны» уклонились – сказали, что в настоящее время слишком заняты. Дважды обращался в пресс-службу департамента: возможно, кто-то из ответственных работников дал бы комментарий к приведенным выше цифрам... Увы, и пресс-служба за два месяца не смогла мне помочь.

Замечу, что сегодня поговорить с кем-то из организаторов здравоохранения – задача трудновыполнимая. Многие главные врачи (да и рядовые тоже!) боятся общаться с прессой: «Начальство за наши откровения по головке не погладит».

В самом департаменте сегодня сложилась удивительная кадровая ситуация. За последние полгода все заместители уволены (официально ушли «по собственному желанию»). Это были люди, досконально знавшие проблемы областной медицины, так что вряд ли столь массовая люстрация кадров на пользу воронежскому здравоохранению.

А между тем, на мой взгляд, нынешнее положение с кадрами выглядит весьма тревожно. На 31 декабря 2009 года, врачебную помощь населению области оказывали 10283 человека, им помогали 22838 медсестер. В относительных показателях на 10 тысяч населения – это выглядит так: 46,4 и 102,7. Однако в Программе государственных гарантий на 2010 год значится, что в Воронежской области обеспеченность врачами к концу года составит 39,7, а средним медперсоналом – 97,8. Нетрудно подсчитать, на сколько медработников в абсолютных цифрах обеднеет наша медицина. Понятно, что кто-то уходит на пенсию, кто-то меняет профессию или уезжает из области. Но чем объяснить столь массовый отток медиков? Ии где же молодежь, закончившая вуз за государственный счёт?

Это тем более тревожно, что уже сегодня разрыв в относительной обеспеченности врачами между городом и деревней весьма значителен. В Петропавловке, Поворино, Терновке он, например, в 2,5 - 3 раза меньше, чем в областном центре. Даже в благополучных районах – Семилукском, Борисоглебском, Лискинском, Россошанском, Бобровском – он в 1,7 - 2 раза ниже, чем в Воронеже.

Но разве в селе не такие же больные (а зачастую – более запущенные), как в городе? Почему они лишены права полноценной медицинской помощи? Если в Воронеже нужный специалист всё равно отыщется, то как быть поворинцам, каширцам, воробьевцам, где укомплектованность врачебными ставками – меньше половины? Во многих ЦРБ даже терапевтов не хватает, а эндокринологов, педиатров, онкологов, врачей «Скорой помощи «вообще нет. Да и с сестринским персоналом – печаль. Его численность за последние два года уменьшилась на 779 человек – столь унизительной зарплаты не могут выдержать самые терпеливые женщины.

Кто-нибудь из организаторов здравоохранения может возразить – помощь, мол, оказывается врачами-совместителями. Да, при дефиците персонала медики имеют возможность работать на полторы и даже две ставки.

Помощь оказывается, но нет уверенности, что молодой педиатр из ЦРБ, занимающий полставки инфекциониста, сможет отличить болезнь Лайма от туляремии, а гинеколог распознает начинающуюся катаракту. Если у врача-совместителя под рукой лишь один аппарат ЭКГ, то о какой качественной функциональной диагностике можно вести речь? В Воронежской области 79 врачей общей практики обслуживают детское население, но сертификаты по педиатрии имеют только 25. Комментарии здесь излишни. Кстати из 752 подготовленных за десять лет врачей общей практики по специальности работают только 518. Где и кем трудятся остальные? Обучение одного врача общей практики составляет около 20 тысяч рублей. Когда научимся убытки считать?

Больше того, анализ показал, что в 65-76% случаев даже те, кто числится врачом общей практики, предпочитают оказывать только обычную терапевтическую помощь, а знания по неврологии, офтальмологии, хирургии, акушерству и гинекологии применяют лишь изредка, предпочитая отправлять пациентов к настоящим специалистам. Тогда почему бы не подумать – нужна ли вообще подготовка таких суррогатных докторов? Департамент подумал и– решил всех оставшихся участковых терапевтов превратить во врачей общей практики … «за счет средств муниципальных бюджетов».

Обрадуются ли главы администраций районов новой дыре в скудной районной казне?

Кстати, согласно федеральному закону о местном самоуправлении, именно глава района отвечает за состояние здоровья своего населения. А как он отвечает? Не знаю ни одного случая, чтобы главы райадминистраций отчитались за свою деятельность в этом направлении, в Правительстве области, например. Сегодня за всё «отдувается» главный врач ЦРБ.

Полагаю, что назрела необходимость принципиально-критического анализа кадрового обеспечения здравоохранения Воронежской области. Сегодня, к сожалению, профессия врача перестала быть престижной, и не надо обольщаться большими конкурсами в медакадемию. Желание носить крахмальный белый халат и желание быть целителем души и тела – это не одно и то же. Медицина держится сегодня за счёт «старой гвардии» - докторов предпенсионного и пенсионного возрастов. Уйдут они в одночасье – и отрасль рухнет. Подумать бы об этом.

Автор: Борис Ваулин.

(По информации официального сайта Министерства и газеты «Совершенно секретно»)

Татьяна Голикова – министр, 1966 года рождения. В 1987 году окончила Московский институт народного хозяйства. Экономист. В 2007 году назначена министром здравоохранения. С 1987 по 2007 год сменила в своей работе 13 должностей в различных учреждениях.

У министра - пять заместителей. Только один из них, Вероника Скворцова ( 1960 г.рождения), имеет медицинское образование. Юрий Воронин (1962 г.рождения) окончил Московский социальный университет. Владимир Белов (1951 г.рождения) вышел из стен Ленинградского института водного транспорта. Александр Сафонов (1963г.рождения) окончил МГУ, экономист. Максим Топилин (1967 г.рождения) обучался в Московском институте народного хозяйства, экономист.
Директор Департамента высокотехнологичной медицинской помощи Наталья Точилова, выпускница Ленинградского мединститута. Директор Департамента Виктор Козбаненко – железнодорожник. Директор Департамента Татьяна Блинова основную специальность получила в Московском авиационном институте. Специальность директора Департамента Натальи Жаровой не известна, но 13 лет она отдала комсомольской работе. Ещё один директор Департамента Сергей Жук - выпускник Нижегородского высшего военно-инженерного командного училища.

Источник: «Коммуна», № 72 (25503), 20.05.10г.