... И расписалась на рейхстаге

Она на фронте ремонтировала полуторки и в любой момент могла заменить погибшего шофёра

Надежда Николаевна Беляева.

Хутор Хрещатый - не дальний и не близкий: вёрст восемнадцать до райцентра.

Местность здесь живописная, а в каждом дворе до войны по весне буйно цвели вишни и яблони. По вечерам на улицах после трудового дня звучали молодые голоса и играла гармошка.

Но в одно мгновение всё изменилось.

Грянула война!

С приходом страшного известия изменилась и жизнь шестнадцатилетней Нади Беляевой, а на ту пору – Черепковой. Она как раз окончила девятый класс Кантемировской средней школы, но на всех девических мечтах пришлось поставить крест. Уже летом сорок второго в хутор пришли немцы. И молодых, и стариков они стали гонять на ремонт дороги. Но оккупация длилась недолго, декабре село освободили.

- То, что происходило дальше, сохранилось в моей памяти до мельчайших подробностей, – вспоминает Надежда Николаевна. – Немцы заняли оборону в Марковке, наши – в Баюрах. Нас всех, местных жителей, красноармейцы отправили под Россоховатый, рыть окопы. Это был декабрь, стояли сильные морозы, землю приходилось выдалбливать и топорами, и кирками. Неожиданно в воздухе стали появляться одна за другой ракеты. Чей-то голос из рупора сообщил: «Гражданские, уходите! Приготовиться к бою!» Все, конечно, засуетились, заспешили в Хрещатый. А я и ещё несколько девчонок остались до утра. Как только рассвело, мы тоже направились домой.

Вот тогда-то впервые Надежда с полушага увидела мёртвого солдата, лежавшего на снегу, раскинувшего ноги и руки в стороны, – по всей видимости, его убил снайпер. Пуля попала ему прямо в лоб. Широко открытые глаза смотрели вверх. Казалось, что он сейчас встанет. В тот момент у Нади перехватило дыхание от страха. Таа жуткая картина до сих пор всплывает перед глазами.

Как оказалось потом, это было только начало испытаний, которые уготовила ей судьба. Уже вечером Надежде и её подруге Ане Пушкиной поручили ответственное задание – доставить хлеб на передовую в Баюры. Родители, конечно, очень волновались за дочь, ведь идти надо было ночью, и не по дороге, а яром.

Как только солнце стало садиться, хлеб, уложенный в два мешка, привязали к самодельным санкам и передали девчонкам, которые, не задерживаясь, сразу же отправились в путь. Ночь была светлая, вокруг - небывалая тишина, лишь снег скрипел под ногами и полозьями саней.

Аня и Надя шли молча, боясь привлечь к себе внимание. Во рту пересохло от быстрой хотьбы и страха. Недалеко от села перед ними появились два силуэта. Это были русские солдаты, вышедшие встречать девчонок. В Баюрах солдаты завели Надю и Аню в просторную хату, битком набитую солдатами. При виде девчонок, дрожащих больше от страха, чем от холода, мужчины расступились, дали им возможность подойти поближе к печке. Угостили чаем, вкус которого Надежда помнит до сих пор. Это был самый вкусный чай в её жизни!

Домой подруги вернулись далеко за полночь. Никто из домочадцев не спал, все ждали их возвращения. О том, что партизаны действуют в тылу врага, о своём ночном походе они с Аней никому не рассказывали, да и сейчас мало кто об этом знает.

А два дня спустя всю молодёжь собрали и отправили за Дон – делать укрепления на случай отступления. Попала туда и Надя вместе со своими подругами Дашей Сергиенко, Дашей Плоткиной и двоюродной сестрой Прасковьей. Пробыли они там больше месяца.

- Копали мёрзлую землю, да ещё в лютые морозы. Есть было нечего. Мы тогда совершенно выбивались из сил, - говорит Надежда Николаевна.

Вскоре Наде снова пришлось покинуть родные края. И уже надолго. Этот день она помнит очень ясно. Было воскресенье, вся её большая семья собралась завтракать, и вдруг в окно стала биться птичка. «Это к плохому известию», - сказал кто-то из родных. Все притихли, а отец обречённо обронил: «Надьку заберут!..» Так и случилось, уже на следующий день девушке вручили повестку.

Весной сорок третьего из Кантемировки поездом она отправилась сначала под Воронеж, потом в Давыдовку. Там вместе с подругами Дашей Сергиенко, Полиной Кулинченко, Еленой Теплинской работала на укреплениях, рыла окопы, рубила лозу, плела плетни. А вскоре их направили на учёбу в Москву.

Приехав в столицу, девушки сразу же приняли присягу. Наде хорошо запомнился этот волнующий день, когда она стала бойцом. Учились на шофёра шесть месяцев. Терпеливо и настойчиво, с присущим ей усердием овладевала Надежда всеми тонкостями профессии военного водителя. В конце ноября, по истечении срока обучения, экзамен у них приехали принимать инспекторы из Всероссийской школы автомобилистов. Надежда, сев за руль полуторки, старалась выполнять всё в точности, как записано в тетради, бережно хранящейся у неё по сей день. После экзаменов Наде и её подругам дали краткосрочный отпуск и направление на 1-й Белорусский фронт.

В декабре того же 1943 года с Белорусского вокзала неразлучные подруги отправились в город Клинцы Орловской области. Воинский эшелон из нескольких теплушек и длинной вереницы платформ, загруженных военной техникой, шёл на запад. Мелькали маленькие полустанки, заснеженные поля. В белом наряде стояли леса и перелески. Состав всё дальше и дальше увозил девушек от родных мест. Подруги ехали сначала в тамбуре: стеснялись зайти в вагон, где находились одни мужчины. Но, замёрзнув, всё-таки вошли в теплушку, где, согревшись от жарко растопленной «буржуйки», сразу уснули.

Прибыв к месту назначения, задержались там лишь на два часа, пока не пришёл состав на Бобруйск, где вовсю шли бои. Там и разошлись пути-дороги подруг. Надежду отправили в главный 58-й отдел Управления военно-полевого строительства. Назначили слесарем. Её напарником оказался маленький и худенький киргиз Гоша. Вместе пришлось им преодолеть много трудностей и тягот военной жизни.

Морозы стояли сильные, жить приходилось в землянках, машины ремонтировать – под навесами. В поле ставились столбы, натягивалась крыша. Конечно, такую мастерскую продувало со всех сторон. Руки и лицо обветрило, на губах появлялись волдыри. Греться было невозможно, ведь на передовой костёр не разведёшь.

- Тогда Гоша придумал способ хоть как-то согревать руки, - говорит Надежда Николаевна Беляева. - Наломает тоненьких палочек, сложит из них горку в виде чашки, подожжёт так, чтобы был один жар. Потом подбежит ко мне, дёрнет за фуфайку –общались мы в основном жестами, так как он не знал русского языка… Я уже догадывалась, что можно идти греться, а Гоша тем временем занимал моё рабочее место.

В составе походной мастерской для военной техники Надя прошла через всю Белоруссию, Польшу до самой Германии. День Победы встретила в Берлине. На закопчённых колоннах рейхстага многие ставили свои автографы, фотографировались. Надежда тоже оставила здесь свою подпись, ведь она смогла дойти до самого Берлина и увидеть Знамя Победы!

Много лет прошло с тех пор. Ничего не стерлось из памяти Надежды Николаевны Беляевой. Эта хрупкая женщина с добрыми глазами, много пережившая и выстрадавшая, хорошо знает, какой ценой досталась нам Победа.

Автор: Алла Котова, хутор Хрещатый, Кантемировский район.
Фото: автора.

Источник: «Коммуна», № 80 (25511), 03.06.10г.