Белорусский мотив для Никитичны

05.03.2010

Великая Победа в лицах | Память о боевых товарищах для неё – оберег от зла и несправедливости

Двенадцати лискинским фронтовикам-ветеранам Беларусь-партизанка, не дожидаясь празднования Дня Победы, с благодарным поклоном вручила награды в честь 65-летия своего освобождения. Указ о награждении российских ветеранов подписал Президент Беларуси Александр Лукашенко.

«Белый аист летит над Полесьем, над тихим жнивьём…» Светло и по-славянски печально кружат в зале для ветеранов-освободителей Беларуси вместе с аистом слова песни, словно обратным ветром войны донесённые от Немана до скованного льдом лискинского Дона. Зима – не сезон аистов. Да и не они сейчас кружат во влажных глазах фронтовой медсестры, старшего лейтенанта медицинской службы Клавдии Матёркиной, согревающей натруженными ладонями дорогую для неё медаль не единожды породнённого кровью братского народа.

Фронтовая медсестра Клавдия Матеркина. Фото Николая Кардашова.

…Тогда, в 20-х числах июня 44-го, в небе её войны кружили не аисты, а пепел освобождённых бойцами её родной 219-й стрелковой Идрицкой Краснознамённой дивизии напрочь выжженных фашистами Хатыни, Наднеманья, Освейщины, Логойщины… Да пикирующие крестатые стервятники над подступами к осаждённому Витебску.

- Тащишь раненого через «кусты» разрывов мин и снарядов, - вспоминает Клавдия Никитична, - а они с неба, кажется, прямо в тебя бомбами метят. Вместе с бомбами и пустые бочки металлические кидали – воют, заразы, аж кровь стынет. Иногда так низко пикировали, что лица лётчиков, щерящихся улыбками, разглядеть можно было. А ведь девчонки наши и немцев раненых, спасая, с поля боя на себе в лазареты тащили – Красный Крест к милосердию призывал. А их лётчики по красным крестам на наших санитарных палатках да на крышах эвакуационных машин очередями пулемётными лупили…

Светла, благодарно вместительна и незлобива память фронтовой сестры, проползшей-прошагавшей от Щученского плацдарма на Дону под Лисками до Дуная под Бухарестом. И судьба светлая потому, видать, что память о друзьях-товарищах и людях, ей дорогих, надёжным оберегом от зла и неправедности была. Никого из них - ни словом, ни поступком - не бросила, не предала. Объединяла и поддерживала их, двадцать с лишним лет возглавляя Воронежскую секцию Совета ветеранов родной дивизии. С мужем своим будущим, командиром взвода связи Ваней Матёркиным одесситка-медсестра Клава Цушко познакомилась в 43-м, в снежных траншеях на плацдарме у Дона. Так, рядышком, и прошли войну…

Под Бухарестом, получив из рук генерал-полковника Ерёменко свой последний боевой орден Красной Звезды, Клава Цушко, ставшая к тому времени Матёркиной, вместе со своей дивизией прибыла пешим маршем в родную Одессу. Дивизию здесь расформировали, но не осталась в колыбели детства и Никитична – поехала на родину мужа в село Лиски, что притулилось на краю плацдарма, познакомившего их. «32 года с Ваней душа в душу прожили, столько же и без него теперь живу. Очень просил он: «Клава, не выходи после меня замуж и никуда не уезжай из нашего дома». Женихов в разное время много было – и знатных, и видных, но…» Никитична клятвенных слов не произносила, но слово согласия, данное мужу, честно по жизни несла.

Пронесла. И вкус к жизни при этом не растеряла. В 45-м, споров погоны с офицерской гимнастёрки, в ней же и пошла устраиваться в санэпидстанцию, а на обратном пути и в клуб железнодорожников заглянула. Помощником санитарного врача проработала 32 года да ещё 12 лет после ухода на пенсию «прихватила». Курировала организацию питания железнодорожников на станциях Лиски, Алексеевка, Бобров, Острогожск, Давыдовка, Колодезная.

А с народным хором на клубной сцене до конца 80-х не расставалась – очень уж любила одесситочка напевы русские да украинские. «А я и между боями на фронте ребятам-солдатикам часто пела. Затянешь «Нысэ Галя воду» или «В низенькой светёлке огонёк горит» - смотришь, потеплели глаза однополчан. Как дома, говорят, побывали…»

С будущими композиторами братьями Руденко, Иваном и Владимиром, ставшими Заслуженными артистами РСФСР, обживала ту железнодорожную сцену клубную. В 1956 году с Леонидом Болдиным – тогда никому ещё не известным юрисконсультом Лискинского отделения дороги, а теперь Народным артистом СССР, – на ВДНХ и в Кремлёвском Дворце съездов пела с тем хором.

А Константин Массалитинов, знавший толк в голосах и песнях, на фотографии, подаренной Никитичне, сделал такую надпись: «Лучшей хористке Лискинского клуба железнодорожников с признательностью и любовью».

В том же клубе вместе с лискинским «соловушкой» Сашей Ирхиным на два голоса «Малиновым звоном» своим слёзы у слушателей неизменно вызывали. На стихи Клавдии Матёркиной «Щученский плацдарм» и «Фронтовая сестра» руководитель клубного духового оркестра Николай Шестаков музыку написал – во всей Воронежской области эти песни-были звенели.

На 80-м году жизни Никитичны упразднило время рыночное и клуб тот с его гремевшим на всю страну хором. И некороткий ряд его руководителей-энтузиастов укоротило. А она всех их поимённо помнит: Вера Медведева, Тоня Нащёкина, Бойко Эля, Сазонова Лиля, Аникина Света…

Правда, видно, что их «седое поколенье – оно особого каленья». Не может оно предавать ни память нашу историческую, ни людей, историю делавших, даже если им в их-то годы только самим о себе и думать. Та же Никитична немало крови попортила власти, но добилась-таки учреждения общерайонного праздника – Дня освобождения Лискинского района в начало прорыва наших войск со Щученского плацдарма (14 января). И настояла, чтобы улицу-новостройку в городе Лиски назвали именем её родной дивизии – 219-й Идрицкой.

За эту настырность её, за не выветренную временем способность мерить события, людей и поступки их по-фронтовому, без полутонов, слывёт она у власти «неформатной», не совсем правильной: на мероприятиях, куда приглашают, выступает без бумажных выверенных заготовок. Под горячую руку может послать и в …траншею. А как не посылать, когда слышишь патоку, а видишь - дёготь.

В канун нынешних декабрьских морозов лопнула в её избе на печке плита чугунная. Звонит мне: «Помоги, пожалуйста, отыскать-заменить, а то угарным газом трещина смердит – угорю ненароком».

Бедою Никитичны делюсь по телефону с местной властью: пошлите, прошу, человека замерить ту плиту, я достану её в городе и установлю сам. Недовольно ворчат на другом конце провода: что ж, мол, это старая - к журналисту-то сразу, жаловалась бы уж в ООН... Поворчали, попеняли, но к Никитичне съездить твёрдо пообещали.

Через день приезжаю к сестре-фронтовичке порадоваться расторопности местной власти и плите новой. «Плите радуйся, - говорит, - а власти тут ни при чём. Не дождалась, позвонила сама печнику, который плиту эту сложил когда-то. Тот из Первого Сторожевого, за полсотни вёрст, приехал и всё починил… Три тыщи, говорит, это стоит. Да хоть пять, отвечаю, лишь бы не угореть, не замёрзнуть…»

Клавдия Никитична не любит просить за себя, да и не умеет. Впрочем, в одном из своих последних стихотворений, рассказывая Творцу о друзьях-товарищах фронтовой юности, она всё же просит. Но не за себя – опять за них:

«Пойми, Творец, что голой пяткой
На уголь легче будет встать,
Чем ночью вьюжной в жмурки-прятки
Со смертью между мин играть.

Мы сковородку не лизали
И не кипели мы в смоле,
Но под бомбёжками лежали –
Ничуть не легче, чем в котле.

Войну мы, Боже, пережили…
И Бог нам скажет; «Выбирай».
В аду, товарищ Бог, мы были –
Пусти нас непременно в рай.

…Держит в руках Никитична пятачок белорусского металла – медаль признательной и памятливой республики. И не он даже её греет. А мысль о том, что и на девяностой жизненной версте помнят её фронтовое милосердие люди. Значит, она нужна им не только к праздничным датам, но и между ними. А это, наверно, и есть главное в жизни – быть кому-то нужным…

Автор: Николай Кардашов. г.Лиски.

Источник: «Коммуна», № 31 (25462), 05.03.10г.