Имя в литературе. Цветные сны о Белогорье

Владимир Евтушенко за редакторским столом в «Коммуне», 1987 год. Фото Владимира Майорова.

Все-таки бывают в жизни закономерные случайности. Лет десять, а может, и больше, искал у букинистов книгу воронежского писателя Владимира Евтушенко «Причуды железного петушка». Но – безуспешно. Не попадается – и все тут!

Мне бы и сам Владимир Яковлевич подарил ее, но у него, как на грех, на полке остался всего лишь один-единственный авторский экземпляр.

И надо же такому случиться, на книжном развале, что, как беспризорник, теперь приютился за Воронежским институтом физкультуры, в аккурат за неделю до 85-летия писателя, натыкаюсь на небольшого формата книжечку, на обложке которой красуется петушок-флюгер, а на его боку, словно выглядывая откуда-то изнутри, восседает за письменным столом лысоватый чиновник-канцелярист районного масштаба.

Это и есть та самая книга, которая, не успев выйти в свет в Центрально-Черноземном издательстве, сразу же была замечена, отмечена и попала в доклад секретаря Союза писателей России Михаила Алексеева на Съезде литераторов. Он-то и назвал Владимира Евтушенко «подлинным мастером в числе отряда сатириков и юмористов страны».

Все это происходило в семидесятом году, когда Евтушенко только-только стал членом Союза писателей СССР и его тут же занесли в реестр «подлинных мастеров».

Но, как вы понимаете, не все сразу складывалось и получалось.

Евтушенко как писатель начал заявлять о себе где-то в начале пятидесятых годов, когда работал сначала в райкоме комсомола и писал сценки и юморески для молодежной агитбригады, а потом – для читателей районной газеты в Белогорье, где он обосновался редактором.

Евтушенко «открыл» Юрий Гончаров, который, будучи в командировке в Белогорье, прочитал в «районке» рассказ «Мышеловка» и тут же дал «добро» на его публикацию в «Литературном Воронеже».

Его долго не принимали в Союз писателей. По этому поводу, уже будучи редактором «Коммуны», он поведал одному из друзей: «Я все пишу и пишу. Но в Союз писателей пока не приняли. Ошибочку делают столичные зубры. Да куда они денутся, - меня нельзя не принять, примут, как пить дать, только пусть прочтут мои книги».

И вскоре приняли.

Теперь, соотнося все написанное Владимиром Яковлевичем – а это книги, изданные общим тиражом более четырех с половиной миллионов экземпляров (просто фантастика!); подобного результата нет больше ни у кого из воронежских литераторов, – с коллизиями его собственной судьбы, понимаешь, что шёл он по пути, протоптанному такими известными писателями-публицистам,и как Валентин Овечкин, Георгий Радов и наш земляк Гавриил Троепольский.

Все они – «деревенщики», озабоченные на ту пору беспросветностью колхозно-крестьянского бытия.

У Владимира Евтушенко герои из того колхозного времени, когда много говорят, заседают, выносят решения, а дело или стоит на месте, или пробуксовывает, как грузовик в черноземной хляби.

…Члены правления колхоза были все в сборе. Вопросы для хозяйства рассматривали важные: о телятах, о поросятах, о племенных бычках. Это и были главные вопросы повестки дня. Но еще было и «разное». В папке лежали заявления колхозников. А сами просители сидели в это время в коридорчике и безропотно дожидались решения своего наболевшего вопроса.

До первых петухов прозаседали члены колхозного правления. Но так и не дошли до заявлений рядовых тружеников. (Чем вам не современный сюжет, который можно лицезреть и поныне!) Вот с такой коллизией сталкивается читатель в повести «Слушали: разное…». Люди попали в «разное» оттого, что руководители у них никчемные (меняются времена и общественно-политическое устройство, а начальники как будто застыли в своем развитии), и дела им никакого нет до людей.

Все это Владимиру Евтушенко было известно не понаслышке.

… Собирался-таки поехать в Белогорье, на родину Владимира Яковлевича. Еще была жива там его родная сестра, которую он всегда ласково-трепетно называл Манечкой.

По первой осени, теплой и пахнущей огородиной, заявился я в Белогорье. Улица, извилистая, словно канава, прорезанная в меловом массиве; белёсая пыль, припорошившая всю растительность палисадников: и Дон, выглядывающий яркой небесной полоской из-за деревенских заборов.

Дом постройки шестидесятых годов, калитка со звонкой щеколдой, во дворе – никого, настежь открытая дверь. Собачонка боязливо жалась к стене дома и неуверенно повизгивала.

В комнате, под кроватью, ряд в ряд были накатаны бокатые тыквы, в углах и на столе - пучки сушеного разнотравья; сразу запахло луговиной.

- Кто есть?

В ответ – тишина.

Вышел во двор. И тут только заметил в огороде грузную женскую фигуру, склонившуюся над луковичной грядкой.

Манечка, Мария Яковлевна, родная сестра Владимира Яковлевича всю жизнь проработала в колхозе сначала свекловичницей, а потом, до семидесяти лет, пока новые «хозяева жизни» всё дойное стадо не пустили под нож, - дояркой.

На ту пору уже тяжело болевшая, еле передвигавшая ноги, но не удалявшаяся от крестьянских забот, без которых она и не представляла жизнь.

- Вот Володюшка всё меня зовет в Воронеж, - говорила она, словно причитая, с украинским выговором. – А я думаю: как же всё тут брошу?..

В память о любимой сестре Евтушенко сейчас вынашивает повесть, которую он так и хочет назвать – «Сестра моя Маня». Будет там и глава, у которой уже есть название – «Рябушка». Так звали корову в той группе, которую изо дня в день, не зная ни выходных, ни праздников, доила сестра Манечка.

«По селу разнеслось: «Коров гонят на мясокомбинат». Соседки и товарки Манины - Анна и Наталья - стукнули ей в окно, - рассказывала мне незадолго до своей смерти Манечка. - И голос Владимира Яковлевича заметно задрожал. – Она в чем была одета, в том и выскочила на улицу. Уже толпа собралась у проезжей части. «Расступись, чего дорогу загородили!..» - зычно орал погонщик и то и дело хлестал кнутом оземь. Манечка сразу же заприметила свою любимицу, коровушку Рябушку. И та увидела хозяюшку и, подав голос, повернулась к моей сестре. «Рябушка, Рябушка, за что ж тебя на гибель посылают!..» - запричитала Манечка. И корова остановилась, потянулась к ней. И у обеих глаза повлажнели. Раздосадованный погонщик, с перекосившимся от злобы лицом – он рьяно выполнял распоряжение своего хозяина, – размахнулся хлыстом и со всего размаха ударил Маню, а потом и Рябушку: «Прочь с дороги! – заорал он во всё горло. – Прочь!»

Манечка мне всё это поведала перед смертью. Плакала и вопрошала: «Неужели всё так и сойдёт с рук безнаказанно, всё сойдет?..»

В книгах Евтушенко каким-то совершенно непонятным, а порой и причудливым, образом «сочетаются юмор и серьез, сатира и лирика». Глубоко трагическое и светлое начало. Известный писатель-сатирик, «крокодиловец» Борис Егоров (в журнале «Крокодил» часто печатался и Евтушенко) как-то заметил: «Юмор у Владимира Евтушенко естественный, ненатужный. Он не стремится рассмешить читателя во что бы то ни стало, не старается острить и каламбурить напропалую».

У другого литератора, нашего земляка, пишущего под псевдонимом М.Богучаров, и бывшего долгое время первым заместителем министра культуры СССР, Михаила Грибанова читаем: «Владимир Евтушенко и в жизни, и в творчестве – всё-таки романтик. Тем и интересен. Казалось, что он витает над временем и жизнью, но всё видит и понимает. Он окрашивал жизнь цветами радуги и украшал мелодиями украинских народных песен. Он по-сыновьи поэтизировал родное Белогорье на Дону, сказочные меловые горы. «На фронтах мне часто снилось Белогорье, - рассказывал он. – Потому я и остался жив. Кто-то же должен был описать моё село…»

…Недавно в Белогорье в школьном музее знакомил меня с историей села директор школы, историк и краевед (без пяти минут кандидат исторических наук) Валерий Кравец. Водил от витрины к витрине: вот материалы, посвященные пребыванию в Белогорье поэта-декабриста Кондратия Рылеева, вот редкие фотографии и форма-костюм первого министра путей сообщения СССР нашего земляка Ивана Ковалева, а вот книги и письма на родину Владимира Евтушенко.

«С какой необыкновенной сыновней любовью рассказал Евтушенко обо всём, что связано с Белогорьем, - помнится, сказал тогда мне молодой директор школы. – Если так рассудить, то таких сёл, как наше, в России – тысячи. Но для него, как и для нас, оно – единственное и неповторимое, родное и близкое. Родина, одним словом…»

село Белогорье, Подгоренский район – Воронеж

Автор: Виктор Силин.

Коллектив редакции газеты «Коммуна» от всего сердца поздравляет с 85-летием известного воронежского писателя, лауреата премии Союза журналистов СССР и России, четверть века стоявшего на посту главного редактора «Коммуны», фронтовика-разведчика Владимира Яковлевича Евтушенко. Мы желаем Вам, дорогой Владимир Яковлевич, и в возрасте патриарха крепкого здоровья и ждём ваших новых книг!

«Коммуновцы».

Источник: «Коммуна», № 101 (25532),13.07.10г.