Рассказ. Стрела

28.07.2010

Мануэль Гарсия Альварес

Читатели «Воронежской недели» уже знакомы с увлекательными и немного необычными рассказами доктора права, заведующего кафедрой конституционного права Леонского университета, что на севере Испании, дона Мануэля Гарсия Альвареса. В 1985 году он был активным сторонником и инициатором установления связей между ВГУ и Леонским университетом.
В 2011 году исполняется 25 лет сотрудничеству двух крупнейших университетов. Студенты Воронежского государственного университета в очередной раз направились в Леон на летние курсы испанского языка в рамках Договора о сотрудничестве.
Сегодня мы знакомим читателей ещё с одним рассказом этого автора, большого знатока своей земли, которую он очень любит.

---

Мой сын Мануэль и его двоюродный брат Антонио ждали меня у входа возле моей работы. Племянник приехал, как всегда, на летние каникулы и, как всегда, с нетерпением ожидал моих рассказов, связанных с реальными, по возможности, историями, имевшими место в наших краях.

Темнело, когда, проходя по местам былых сражений, мы направились к старой крепостной стене, окружавшей то, что некогда было столицей древнего королевства. Подойдя к главной крепостной башне, я указал моим юным спутникам на грубо отёсанный крест, едва заметный на одном из камней башни.

- Посмотрите на этот крест, - сказал я им. –О он был высечен друзьями одного рыцаря, погибшего здесь более шестисот лет назад. Его убили на дуэли, поэтому церковь воспротивилась тому, чтобы его похоронили на кладбище, и он был погребен сначала в этой долине, а затем его родственники при содействии короля перезахоронили в часовне Армунии. Это им удалось с большим трудом, так как епископ, человек крутого нрава, сильно противился такому решению. Случилось это, как я уже говорил, в конце Средневековья.

• • • • •

Гонец только что принес весть о кончине короля, о чем город был оповещен звоном колоколов. Сторонники покойного, находившиеся в кафедральном соборе, где они укрывались от противников – сторонников претендента на престол, – подумали, что не было смысла продолжать противостояние и сложили оружие. Воин, возглавлявший группу, вышел из укрытия на галерею, соединявшую башни, и объявил о прекращении борьбы с единственным условием, что им позволят беспрепятственно покинуть город. Условие было принято противной стороной, и воины группами направились каждый на свою малую родину.

Гутьерре де Сетрерос праздновал в ту ночь победу верных делу сводного брата покойного короля над сдавшимся противником. Вино лилось рекой на празднике друзей по оружию.

Группа торговых людей решила устроить пир в честь победы и пригласила на него дона Гутьерре и его друзей. Глубокой ночью к празднованию на постоялом дворе присоединился дон Лопе де Армуния. Пир длился уже несколько часов с песнями и u1096 шумным весельем. Никто не знает, почему и как возникла ссора между доном Гутьерре и доном Лопе. Говорят, что один из них непочтительно отозвался об одной даме.

Вскоре от слов перешли к делу и могли там же начать драться на шпагах, если бы друзья не помешали этому. Однако молодые люди не унимались, решив драться на дуэли. В ту ночь ворота крепостной стены, окружавшей город, охранялись с меньшей бдительностью, чем обычно. Юноши без труда вышли через боковую дверь и оказались недалеко от кафедрального собора на пустыре между двумя последними башнями ветхой ограды, сохранившейся со времен римского владычества. Пара факелов освещала место дуэли. Она началась…

В течение некоторого времени слышался звон металла от ударов шпаг. Вдруг Гутьерре споткнулся и упал на спину. Дон Лопе де Армуния бросился к противнику и вонзил, как показалось, свою шпагу ему в грудь. В это мгновение стрела, выпущенная из арбалета, рассекла голову дона Лопе. Он инстинктивно поднес руки к вискам, сделал несколько шагов и упал бездыханный. Гутьерре, лежа на земле, едва заметил тень, метнувшуюся к дороге, того, кто выпустил стрелу. Ему показалось, что это был мавр Абдулла, слуга, захваченный в плен в битве при Гранаде. Отец Гутьерре несколько месяцев назад пожаловал ему свободу, объявив его вольноотпущенным.

Свидетели гибели дона Лопе онемели от увиденного, не зная, как вести себя. Наконец, под свет факелов погрузили тело дона Лопе на импровизированные носилки. По их взглядам было видно, что все они осуждали Гутьерре за смерть друга. Только один из присутствовавших, казалось, верил дону Гутьерре, который еле слышно повторял, что он невиновен. Человек этот посоветовал ему следующее:

- Ничего хорошего у тебя не будет, если ты останешься в городе. Ты знаешь о дружбе графа Армунии с Инфантом, который теперь уже стал королем.

- Клянусь честью, что я не знаю, что случилось, и кто выпустил стрелу. Я этого не знаю.

- Я верю тебе, Гутьерре, но боюсь, что не все готовы поверить в твою невиновность. Я советую тебе уехать, пока всё не выяснится. Оседлай этого мула и уезжай. Я не хочу знать, куда ты направишься.

Гутьерре решил последовать совету друга.

Было ещё темно, когда он направился к северу.

Вскоре остался позади обнесённый крепостной стеной уголок, который в те времена был резиденцией королевского двора.

Юноша направился к замку Авиадос, который вот уже несколько лет пустовал. Гутьерре подумал, что это место могло бы послужить ему убежищем. Однако, приблизившись к небольшой крепости, он заметил, что она уже была занята. Возможно, там расположились сторонники покойного короля, покинувшие столицу после капитуляции.

Гутьерре решил продолжить путь. К вечеру того же дня, после трудной езды по горным тропам, он прибыл во владения Инфансона* Сетрерос.

Там, в своем уединенном родовом имении он сможет укрыться на некоторое время, подумал он. Ппо крайней мере, пока не прибудет туда его старший брат, который несколько месяцев назад отправился на борьбу с неверными и который получил титул Инфансона после смерти отца.

Гутьерре въехал во двор своих предков.

Проехав через двор, он вошел в башню. Поднимаясь по лестнице, ведущей на верхние этажи, он дошел до комнат, принадлежавших ранее его родителям.

Через венецианское окно он осмотрел двор и увидел Каталину, опиравшуюся на решетку перед дверью. Это была служанка, смотревшая на башню, пытаясь увидеть младшего сына Сетреросов. Гутьерре позвал ее, сделав знак, чтобы она поднялась к нему. Девушка быстро поспешила к нему, желая вновь оказаться в объятиях молодого идальго. Гутьерре в объятиях Каталины забыл о пережитом кошмаре последних часов. С наступлением ночи оба погрузились в глубокий сон. Когда рассвело, Гутьерре вспомнил о том риске, которому подвергался. Он вскочил с кровати и, поднявшись на самую вершину башни, осмотрел горизонт.

Он подумал о том, что с минуты на минуту могли появиться люди короля, чтобы схватить его и отомстить за смерть дона Лопе де Армуния. Он рассказал Каталине о случившемся с ним, и она пообещала помочь ему. Девушка испытывала к нему бесконечную благодарность.

Его дружба была единственным, что согревало ее и давало ей некоторое ощущение любви. В противоположность отвращению, которое она испытывала к старшему брату Гутьерре, теперь ставшему Инфансоном, а до этого к их отцу, которые грубо овладевали ею.

Молодые люди понимали, какую опасность представляет для Гутьерре пребывание в его доме. Они решили бежать на следующий день. Это оказалось своевременным, потому что сразу же после их отъезда, в долине, где находилась деревня, послышались голоса, возвещавшие о появлении всадников. Юноша и девушка верхом на муле, который привез Гутьерре в его родовой дом, направились в горы. Прибыв к месту, где воды рек расходятся: одни текут на север, другие – на юг, они спешились и, оставив мула, направились по крутым тропам к глубокой лагуне, которую местные жители называют «Скрытое Озеро».

Никто не знает, откуда взялось это название: то ли оно обязано скрытым водам, и они оказываются недоступными, или же, как говорят некоторые, там нашел убежище несчастный рыцарь нашей истории.

Известно лишь, что о нем больше никто ничего не слышал. Прошли годы, но память о втором сыне Инфансона Сетрероса не исчезла.

Напротив, ходили разные слухи о его судьбе: одни говорили, что он бросился в холодное и таинственное озеро, найдя в нем смерть, другие – что он бежал через неизвестный переход во главе банды грабителей, которая опустошала окрестности в годы правления в королевстве Кастилья и Леон болезненного дона Энрике.

• • • • •

Итак, случаю было угодно, чтобы я открыл то, что, возможно, прольет свет на тайну, связанную с судьбой дона Гутьерре. Произошло так, что, обходя однажды места, расположенные возле стены, возвышающейся над лагуной, почти окаймляя ее, я двинулся по крутой козьей тропе. Споткнувшись, я поскользнулся и упал.

Мой рюкзак покатился вниз и исчез. Когда я попытался найти его, наткнулся на вход в пещеру. Меня вдруг осенило: тут какая-то тайна. Я достал со дна рюкзака фонарь, который всегда носил с собой во время походов в горы, вошел в пещеру. То согнувшись, то даже ползком, я двигался вперед. Вы не можете поверить моему удивлению и силе, с которой забилось сердце, когда я нашел несколько монет с изображением короля дона Педро Справедливого. Монеты удивительно хорошо сохранились.

Я продолжил движение и услышал легкий шум воды. Продвигался я очень осторожно, так как земля была глинистой и скользкой. Впереди я заметил что-то похожее на колодец, а над ним выход из пещеры. Набравшись смелости, я разделся и вошел в воду. Моему изумлению не было границ, когда, немного проплыв вперед и раздвинув кусты, закрывавшие едва заметный вход в пещеру, я оказался на берегу самой глубокой части Скрытого озера. Оглядывая окрестности, насколько хватало глаз, я смог различить нечеткие силуэты двух людей. Я почувствовал, что за мной наблюдают. Дрожь пробежала по моему телу. Я решил возвратиться. Преодолевая трудности обратного пути с большей поспешностью, я дошел до места, откуда отправился.

Глубоко вздохнув, я утвердился в своих предположениях, что Гутьерре де Сертерос мог бежать через проход, который я только что обнаружил, и что сам Гутьерре или же Каталина знали о нем и навели преследователей на ложный след.

Найденные монеты подтверждали это, потому что относились к эпохе, когда происходили описанные события.

- Когда ты поведешь нас в пещеру? А ты никому не рассказал о своем открытии? Почему не напишешь об этом? – спросил меня мой племянник, когда я окончил свой рассказ.

- Хорошо…, поскольку я считаю вас обоих разумными мальчиками, я отведу вас туда, но вы должны пообещать мне, что никому не расскажете об этом. Что же касается того, чтобы рассказать… Но ведь я уже рассказал вам все.

Правда и то, что я подумываю о том, чтобы написать что-нибудь. Сегодня же я предпочитаю хранить молчание, чтобы не привлечь туристов, которые превратят это место в помойку. Ну, конечно же, когда-нибудь я напишу об этом хотя бы в форме рассказа, я обещаю вам.

Перевод: В.А.Белоусовой.

---

* Инфансон – ист. титул идальго (дворянин) с ограниченными привилегиями.

Источник: «Воронежская неделя», №30 (1963), 28.07.10г.