Житейская история. Последний зачёт

ОТ АВТОРА. Эта история произошла прошедшей зимой на Лискинском вокзале. Став невольным свидетелем происшедшего, почему-то подумал о том, что надо обязательно рассказать об этом, в общем-то, обыденном эпизоде повседневности. Вспомнил о нем сейчас, когда на нашу область налетел огненный смерч, когда пришел час беды. Возможно, прочитав этот рассказ, кто-то задумается о нашем дне нынешнем, о тех противоположных полосах, на которых оказались мы в этой дикой, непонятной и бесчеловечной жизни. О ближнем своем ли, о чужом человеке, кем бы он ни оказался, но подумал. А там, при необходимости, и руку помощи подал… Глядишь, и доброта в нас потихоньку просыпаться-обновляться начнет…

…Вроде бы и не мешала ей ничем эта собака, улегшаяся прямо на полу неподалеку от двери, однако Наталью все больше выводило из себя присутствие явно бродячей псины в общественном месте.

- Вокзал все-таки, а не собачатник какой, для людей предназначен, а она, ишь, разлеглась, спит себе без задних ног, - нервничала девушка.

Как ни старалась она не смотреть в ту сторону, взгляд упрямо цеплялся за небольшой уголок зала ожидания, где на блестящем от чистоты кафельном полу, вытянувшись во весь свой собачий рост, дрыхнул заблудший непонятно как в эти вокзальные «апартаменты» пёс. Явно не дворовой породы, он и до чистокровки не дотягивал прилично – так, смесь кого-то с кем-то…

- Пригрелся, аж храпит от удовольствия, - вновь с неприязнью то ли подумала, то ли вслух пробурчала Наталья...

Хотя, если уж честно, дело было вовсе не в собаке этой… Просто день сегодня выдался такой, неудачный какой-то, несчастливый, можно сказать. Нет, с утра все было вроде бы нормально – встали, отоспавшись всласть (воскресенье все-таки), позавтракали по-праздничному, как-никак не каждый день дочь-студентка в гости приезжает! Бабушка с матерью расстарались для любимицы – индейку запекли в духовке, нажарили доставленного дедом с рынка линя. Одним словом, излюбленные Натальей кушанья.

Заслужила студенточка – зимнюю сессию хоть и не на отлично, но без «удов» пока сдает, а еще грамоту получила от ректората за персональную фотовыставку, очень она понравилась всем. В честь такого события за завтраком родители вместе с дедушкой и бабушкой вручили ей подарок - дорогой, чуть ли не профессиональный цифровой фотоаппарат. Так что настроение дочи-внучи было на высоте.

Сорвалось оно с этой выси неожиданно, когда вошедший в комнату отец сообщил, что, видимо, не сможет, как всегда, отвезти ее в областной центр.

- Что-то электроника закапризничала, а с такой «бякой» ехать за сотню кэмэ опасно. Мало ли что, да и темнеет рано, станешь где-нибудь в ночи. Придется тебе, дочь, с электричкой нынче подружиться… - Может, успеешь на станцию мотнуть, посмотрят ребята, подделают, - начала было мать.

Но слышавший этот разговор дед поддержал отца:

- Джип – машина серьезная, минутой не обойдешься. Да и зима на дворе, холод, случись что, позамерзаете. А электричка – вещь надежная, испытанная. Мы бывало…

Однако что именно бывало с дедом, Наталью интересовало мало – встав с кресла, она «молнией» метнулась из комнаты, хлопнув дверью так, что чуть стекла не выскочили.

Успокаивали «несчастную» всем семейством. Бабушка Люда и мать уговаривали Наталью ехать завтра – Бог даст, или отец машину отремонтирует с утра, или отправит с кем…

- А зачет, причем последний, вы за меня сдавать будете? – полуплача бросила обиженная. – Да еще по философии…

До самого отъезда на вокзал Наталья просидела в своей комнате одна, листая учебник и пытаясь еще раз разобраться в теме предстоящего зачета. Уж больно заковыристая, мутная какая-то, как и вся философия эта. «Счастье, это когда…» А дальше – продолжайте, мол, кто как себе представляет это самое счастье…

- Дочь, может, газет или журнал какой купить, почитаешь в дороге? – прервала Натальины воспоминания мать.

- Ага, мне сейчас только газетки читать! – со злом отозвалась девушка, отвернувшись от матери.

Она была явно не настроена на какой-либо разговор, в душе все еще кипела обида на родителей.

- Если б знала, лучше вообще бы не приезжала, - взвинчивала она сама себя. – И без фотоаппарата этого обошлась бы, и без сумки этой неподъемной, наложили на целую свадьбу, волочи теперь…

Зыркнув пылающими от гнева глазами на притихшую мать, Наталья опять повела взгляд в сторону «собачьего плацкарта», но в этот раз не пёс, а другие действующие лица завладели ее вниманием. В открывшуюся в зал ожидания дверь входила странная троица – впереди, опираясь на костыль и прихрамывая, мелкими шажками семенил пожилой мужчина с «тощим» рюкзачком за плечами.

Одетый в поношенный демисезонный плащ, явно не соответствующий зимним температурам, как и, впрочем, примостившаяся на голове кепка, с давно небритым, обросшим густой щетиной лицом, он тут же остановился и обвел настороженным взглядом помещение. То ли место для пристанища высматривал, то ли наличие стражей порядка проверял.

Вошедшие за ним спутницы – женщина неопределенного возраста в легком сером пальтишке с чужого плеча, бесцветных брюках и тяжелых черных ботинках да девочка лет шести-семи, остановились позади него. На девчонке болталось не по росту длинное пальтишко с цигейковым воротничком, голову прикрывала зеленая вязаная шапочка, а на ногах контрастным светлым пятном белели старенькие кроссовки… Трудно было определить, кто из них кому и кем приходится, однако причастность их к многочисленному семейству российских бомжей была наиболее вероятной.

- Ну вот, этих еще тут не хватало, - брезгливо поморщилась Наталья и хотела уже было пойти на перрон, электричку-то все равно с минуты на минуту выставят. Но в последний момент что-то остановило ее, заставило остаться на месте, причем глаза почему-то упорно не хотели отрываться от новоявленных пришельцев.

Тем временем мужчина, оглядев зал и не обнаружив никаких препятствий для пребывания в нем, обернулся к стоящим позади спутницам, видимо, чтобы дать команду на «приземление». Но тут взгляд его «зацепился» за лежащего неподалеку пса, все так же сладко похрапывающего в уютной теплоте временного «приюта».

Сначала Наталья не поняла, чем привлекла внимание бомжа спящая собака. И только когда мужчина начал осторожно, сантиметр за сантиметром приближаться к псу, продвигая впереди себя по полу свой деревянный костыль, она догадалась, в чем дело. Прямо рядом с собачьей мордой лежал солидный ломоть белого батона, брошенный животному кем-то из милосердных обитателей зала. То ли не доел пёс людское подношение, оставив «на потом», то ли не по вкусу пришлась ему эта пища, но кусок оставался «невостребованным»…

…Мужчина наконец-то приблизился на нужное расстояние, осторожно зацепил костылем хлеб и еще осторожнее, боясь, видимо, собачьего гнева, потянул «добычу» к себе.

С застывшими от тревоги лицами наблюдали за действиями своего «вожака» и стоящие женщина с девочкой. Сама того не желая, напряглась и Наталья – вдруг сейчас проснется собака? Что тогда?

Мужчина благополучно пододвинул краюху к ноге, нагнулся, вытянув, словно гимнаст, забинтованную ногу вперед и, взяв батон в руку, распрямился. Видимо, весь этот процесс дался ему нелегко – по широкому лбу катились крупные капли пота, а оперевшаяся наконец-то на костыль рука заметно подрагивала. Но зато глаза, какими стали глаза у этого человека! Из бесцветных, потухших и печальных они превратились в два горящих веселыми огоньками уголька, живыми и счастливыми.

Его заросшее щетиной лицо будто помолодело на десяток лет и тоже засветилось радостью. Словно не кусок хлеба, а здоровенную тушу лесного зверя, убитого на удачной охоте, добыл мужчина для своих подопечных! Наталья, теперь уже боясь пропустить хоть мгновение из этого неожиданного «спектакля», наблюдала, как «охотник», осмотрев батон, разломил его на три равные доли, две из которых тут же протянул своим спутницам. Как загорелись глаза у них – и у женщины, и у девочки.

Как засветились тем же, непонятным для обычных людей светом их лица! Это был свет неподдельной радости, истинного человеческого счастья, пусть и краткосрочного, нечаянного, явно не «звездного», но счастья, которому они были рады…

- Господи! Что же это делается-то? До чего дожили! – приглушенно прошептала стоявшая рядом мать.

Видно она тоже видела эту необычную картину и также находилась под впечатлением происходящего. Наталья осмотрелась вокруг и к удивлению обнаружила, что чуть ли не все пребывающие в зале люди смотрели в ту же сторону, что и они с матерью. Когда она в очередной раз обратила взгляд на «пришельцев», те смачно и жадно поглощали доставшийся каждому кусок, хотя по своим размерам он явно не подходил под такое название. Мужчина управился первым, смахнув хлебные крошки с ладони в рот, через мгновение его примеру последовали и компаньонки.

Что-то сказав мужчине и улыбнувшись, женщина, снова взяв девочку за руку, пошла за ним в угол зала.

- Внимание! Граждане пассажиры! Объявляется посадка на электропоезд №14/28, следующий до станции Губернская. Поезд стоит на первом пути второй платформы. Отправление поезда…, - голос вокзального диспетчера разорвал установившуюся в зале тишину.

- Пошли, Ната, - наклонилась к стоявшей на полу сумке мать. – Давай вдвоем возьмем, а то тяжело одной…

- Подожди, - каким-то неожиданно мягким, словно оттаявшим голосом отозвалась девушка. Тут же, распахнув молнию, она достала из сумки лежавшие сверху два пакета с продуктами и, даже не глянув, что в них, пошла в угол зала.

- Возьмите, - протянула их сидевшим на скамейке «пришельцам». К удивлению девушки, те не бросились за подношением, молча смотрели то на нее, то на пакеты, и только спустя минуту-две, показавшиеся Наталье вечностью, мужчина протянул руку и взял у нее гостинец.

- Спасибо! – неожиданно молодым и чистым, не пропойным голосом поблагодарил он.

Совсем не старым оказалось и его лицо, коим виделось издали, и глаза – добрые, светлые.

- Спасибо! – чуть ли не в один голос отозвались женщина с девчонкой и улыбнулись…

Ожидающая у сумки мать тоже улыбалась возвратившейся дочери:

- Вот и правильно! Все легче нести будет… - И, уже посерьезнев, добавила. – И душе полегчало, слава тебе, Господи!

Долгих расставаний Наталья не любила, а потому, сев в вагон, сразу же распрощалась с матерью, чмокнув ту в щеку и пообещав по приезде позвонить…

В вагоне было не так уж и плохо – тепло, не тесно. Попутчицей Натальи неожиданно оказалась ее школьная подруга, тоже студентка, только соседнего института. С самого окончания школы, почти три года, не виделись, было о чем поговорить.

Не заметили, как доехали. Обменялись телефонами, договорились после каникул снова вместе ехать. Этой же электричкой…

Домой Наташа позвонила сразу же, как только добралась до места. Голос ее был веселый, радостный, мать даже сразу не угадала:

- Ты, Наталья?

- Я, мам, кто ж еще? – рассмеялась девушка.

Хотя и коротко, но рассказала о встрече с подружкой, передала привет отцу, старикам.

Зачет Наталья сдала прекрасно. Просто рассказав преподавателю вчерашнюю историю на вокзале.

Добавив только в конце, что нет у счастья единой меры, у каждого она своя, особая… И еще. Как говорят японцы – счастье выпадает тому, кто его не ждет… О своем успехе сообщила отцу и попросила не приезжать за ней, сама на электричке доедет…

Автор: Валерий Тихонов, , член Союза писателей России, г.Лиски

Источник: «Коммуна», № 114 (25544), 07.08.10г.