Наука. К эликсиру «вечной молодости»

Современная наука все чаще рождает сенсации. Конечно, рутинная ежедневная научная работа вряд ли интересна кому-то, кроме влюблённых в своё дело специалистов. Но порой, когда узнаёшь о находке нового способа связи или синтезе лекарства, способного спасти миллионы жизней, хочется самому влезть в шкуру исследователя, его глазами увидеть, его пальцами пощупать, его умом и сердцем понять, что совершил открытие.

О том, как же все-таки они сегодня совершаются, мы поговорим с молодым, но уже широко известным учёным, ставшим профессором в 29 лет, а сейчас - заместителем председателя Совета по делам молодёжи в научно-образовательной сфере при Президентском Совете по науке и технологиям, участником Президентского кадрового резерва, заведующим кафедрой генетики ВГУ Василием Поповым.

Как ни удивительно, дальняя цель исследований Василия и его коллег по теме – ни что иное, как «эликсир вечной молодости». Дело в том, что Василий Попов занимается изучением альтернативных функций дыхания и, в частности, функции противодействия активным формам кислорода, которые, как считается, являются основной причиной старения.

- Если яблоко положить в кислород, оно созреет гораздо быстрее, чем на ветке. Так же работает и система созревания бананов. Они срываются с ветки за две недели до созревания, их привозят зелеными в Россию, помещают в специальные камеры со специальным составом воздушной смеси, и за два-три дня они становятся жёлтыми и красивыми. В этом процессе активно участвуют активные формы кислорода.

- Тему вашего исследования можно назвать философской …

- Действительно, мой шеф Владимир Петрович Скулачёв, декан факультета биоинформатики и биоинженерии МГУ, президент Российского биохимического общества, считает, что в этом и заключается секрет эволюционного механизма. На самом деле старость – это механизм смены поколений, который оптимально настроен природой. Ведь понятно, что если человек или любой другой организм будет жить вечно, то никакой эволюции не будет.

- Но ведь известно, например, что щуки не стареют.

- Да, действительно, но они в конце концов умирают травматической смертью. Ещё можно вспомнить известную историю про зайца молодого, но глупого, и старого, но умного. По-видимому, старение – ещё и некая селекция по интеллекту. Падение физических сил с возрастом ведёт к тому, что отбираются самые умные особи. Если ты не можешь бороться физически, то пытаешься бороться уже интеллектуально. Получается, что тот, кто умеет лучше всех приспосабливаться, дольше живет, оставляет больше потомства, и в результате получается позитивная селекция по интеллекту.

- А как же вы начали заниматься этой вечной темой?

- Совершенно случайно – судьба играет человеком. Летом 1996 года, когда я был уже аспирантом на кафедре, мы с моим научным руководителем отправились на Всероссийскую научную конференцию в Пущино. Владимир Скулачёв делал огромный полуторачасовой пленарный доклад как раз по теме активных форм кислорода, которой он только начал тогда заниматься. Нам эта тема очень понравилась, после дискуссии мы разговорились, и я сказал, что занимаюсь растениями. «А мне как раз «растительный» человек нужен! – обрадовался Владимир Петрович. - Есть очень интересная идея, но у меня все специалисты – «животники».

Уже осенью я поехал в Москву и стал заниматься в лаборатории МГУ. Причём, наверное, действительно новичкам везёт: буквально за полгода мы сделали хорошую статью, которая была опубликована в хорошем журнале. На неё сегодня есть уже более 100 ссылок. Половина всех моих цитирований – именно эта статья. Мысли, изложенные в ней, я даже уже встретил в одном учебнике. Вот так мы сделали свой маленький вклад в историю науки. Потом было сделано еще много чего, но первый копок в этой жиле оказался самым золотым.

- И как же борется дыхание с активными формами кислорода?

- Пожалуй, самый распространённый пример – это азотфиксирующие бактерии. За счёт них идёт обогащение почвы азотом. У этих бактерий есть специальная азотфиксирующая система, которая очень чувствительна к кислороду. Они живут общественной жизнью: собираются в клубок, огромный ассоциат, и те, которые находятся внутри, защищены теми, которые снаружи. Наружный слой бактерий начинает дышать просто с сумасшедшей скоростью. Фокус заключается в том, что кислород, который попадает в клетки, практически полностью выжигается, и внутри комка образуется бескислородная атмосфера. Получается, что наружный слой бактерий благодаря дыханию, позволяет внутренним фиксировать азот, производить нитраты и обогащать почву.

- А может быть стоит разработать какие-то методики дыхания, позволяющие людям жить дольше?

- Ну, была старая шутка о том, что надо дышать через раз, была дыхательная методика Бутейко… В принципе, во всем этом какая-то логика есть. Но, по большому счёту, сильно вмешиваться в работу здорового организма не стоит. Ведь, несмотря на то, что активные формы кислорода – это зло, окислители, которые почти все сжигают, оказывается, что тот же радикал передаёт ещё и генетическую информацию. Это непростые, неоднозначные механизмы, и здесь есть множество нюансов.

- А в Германии и Бразилии, где вы работали, вы занимались этой же тематикой?

- Нет, в Германии я занимался несколько другим - проблемой голодания. Дело в том, что есть очень серьезный вопрос: способен ли человек, переставший получать пищу, превращать в питательные вещества собственный жир, как некоторые животные? Но дело в том, что, если резко перестать кормить даже очень полного человека, трансформация жира в глюкозу сильно затруднена. Вроде бы органики много, но пустить её на поддержание жизнедеятельности организма не получается. То же самое происходит и при диабете, когда в клетках организма недостаточно глюкозы. Мы как раз изучали биохимические процессы, которые позволяют из жира сделать углевод.

По большому счёту, исследования дали отрицательный результат. Мы нашли некоторые механизмы, позволяющие осуществить подобный процесс, но они характерны, скорее, для растений, а для животных явно ограничены и недостаточны.

- А в Бразилии?

- В Бразилии мы вместе с Владимиром Петровичем занимались растениями. Дело в том, что белок бурого жира, который помогает некоторым органам животных поддерживать постоянную необходимую температуру, есть также и у растений. Но у растений ведь нет постоянной температуры организма, и потому функция этого белка оставалась до конца непонятной. Оказалось, что при пониженных температурах растения всё-таки способны адаптироваться к изменениям среды, и на морозе в какой-то момент они тоже включают термогенез, начинают вырабатывать тепло.

- А разве для Бразилии такие исследования актуальны?

- У них развито круглогодичное земледелие, поэтому, когда зимой температура падает до плюс шести, это просто вселенская катастрофа. Для тех же бананов это просто жуть. В Бразилии мощное сельское хозяйство, поэтому пределы адаптации по солям, по воде, по температурам они очень внимательно изучают.

- А какие новые технологии применяются в сельском хозяйстве Бразилии?

- Они стараются догнать и перегнать Америку, активно работают над трансгенными растениями и, например, уже пытаются получать инсулин в полевых условиях. Они взяли человеческий ген инсулина и вставили его в кукурузу так, чтобы он накапливался не в листьях, а именно в зернах. В каждом зерне накапливается до полупроцента белка инсулина. Причём этот белок уже готов к применению. То есть, в отличие от микробиологического инсулина, его не надо химически обрабатывать. Его стоимость, соответственно, оказывается на порядок ниже.

- И как же всё-таки обстоит дело с трансгенными продуктами? Можно их употреблять в пищу или нет?

- На самом деле все очень сложно. Здесь всё так же, как и с мобильными телефонами: нет однозначных данных, вредно это или полезно. Поэтому моё личное мнение заключается в том, что здесь должна быть чётко обеспечена свобода выбора. Наличие трансгенных добавок должно быть отмаркировано на упаковке, как это и предусмотрено законом в большинстве стран. Покупатель сам выбирает, купить ли генномодифицированную колбасу, подешевле, или обычную - подороже.

- Но ведь покупатель – не биолог…

- К сожалению, эти технологии ещё слишком новы, и, возможно, однозначных данных об их вредности нет просто потому, что ещё не накоплена статистика. Может быть, какие-то эффекты будут заметны на будущих поколениях. Так, например, в 60-е годы американцы активно использовали в животноводстве гормоны роста. Но потом оказалось, что они накапливаются в организме человека. И, по некоторым версиям, современное поколение американцев такое крупное еще и потому, что в свое время папы-мамы и дедушки с бабушками переели гормонов роста.

- Давайте всё-таки вернёмся к вашим исследованиям. Как скоро можно ожидать прорыва?

- В Москве сегодня уже вышел на стадию клинических испытаний коммерческий препарат - антиоксидант нового поколения, эффективный при потерях зрения. Это, конечно, не совсем «таблетка против старости», но тут можно вспомнить эксперименты на мерине Машуке, который практически ослеп. После того, как ему стали давать препарат, существенная часть клетчатки и, соответственно, существенная часть зрения у него восстановились. Мои исследования также были воплощены в этом препарате вместе с исследованием большой группы под руководством Владимира Петровича Скулачёва.

А мы в университете сейчас работаем с экспериментальной моделью диабета. Пока не получается разработать какую-либо терапию, зато есть интересные результаты по защите от диабета при наличии каких-либо патологий. Мы даём крысам специальный препарат, разрушающий поджелудочную железу. После предварительной подготовки к стрессу устойчивость их организма повышается практически на порядок.

Беседовал: Юрий Голубь.

Источник: «Коммуна», № 36 (25467), 13.03.10г.