Такая вот деревушка Жабы

По телеку показывали деревушку где-то между Гамбургом и Ганновером. Причем ее даже на атласе, который у них безумно подробный, нет! Оно и понятно - как же ей быть, если там... от 30 до 55 жителей. То есть, постоянно живут 30 человек, на выходные приезжают остальные, которые работают в городе. Аккуратная, игрушечная такая деревушка; ни одной улочки нет, чтобы была не асфальтирована. Причем там нет ни пивнушки, ни ларька с хлебом, ни даже церкви, что совсем уж странно. Деревня называется Жабы. Ну, типа нашего Гадюкино.

Дома - одно-двух-трехэтажные. Внутри – все удобства, вплоть до отопления. Все регулируется: крутни вентиль – будет тепло. Ванна, туалет – без вопросов. Сады – с подстриженными газонами, клумбами, уймой цветущих роз величиной в два кулака; не абы как - сортовые.

В деревушке этой всего два крестьянина зарабатывают на хлеб сельским хозяйством. Выращивают пшеницу, картошку, сахарную свеклу, держат поросят, овец, кур, коров. Молоко не перерабатывают сами, а сдают. Оба, как выяснилось, вообще никогда в жизни ни разу не были ни в каком отпуске! И жалуются, что литр молока они сдают по 35 центов, а в магазине оно - 59 центов.

Среди жителей - молодка с другом и с двумя детьми 11 и 5 лет, свободная художница. Сад у них - для души, огородик - тоже. Все вылизано до последней травинки, и высажено так, что огород больше похож на клумбу.

Немецкая деревушка утопает в зелени, а не в грязи.

Иногда она в этой своей деревне, в каком-то амбаре, устраивает выставку своих работ. Еще из Гамбурга приглашает художников, и они там выставляются. Ну, надо учитывать, что амбар – название весьма условное; это нечто среднее между жильем и музеем. Народ ходит, смотрит их художества.

Праздники в деревушке отмечают вместе. Выглядит это так. Перед самым большим амбаром на полянке (стриженый газончик) ставят 3-4 общих стола, стандартные и удобные - на зиму можно сложить ему раздвижные ножки и убрать; лавки – тоже с раздвижными ножками.

На полянке сидят, разговаривают, периодически делая по глоточку пива. Иногда - общий гриль. Все – как положено: грильница на ножках, купленный в магазине специальный уголь. Мясо-сосиски для гриля приносят сами или покупают в складчину.

А в соседней деревне есть оркестр, который на праздники садится на машину, в кузов и ездит по деревням. Им дают денежку, и они там час-полтора играют, не слезая с наряженных, празднично украшенных машин. При этом музыканты – в национальных нарядах, и народ вокруг тоже наряжен по-праздничному.

Поразило интервью с тетенькой, которая уже 27 лет живет так: работает в Гамбурге медсестрой и только на выходные с мужем приезжает в эту деревню. Видимо - не близко мотаться каждый день, дешевле снимать квартиру там. Так вот, приезжают они сюда, сидят в саду за чистейшей накрахмаленной бело-голубой скатеркой, едят вилочками-ножичками из красивой посуды. На клумбах – цветы неземной величины, все вокруг ухожено, причесано, приголублено.

А когда они это успевают – я, хоть убей, не пойму! Это же в воскресенье вечером надо уехать или рано утром в понедельник, а приехать, в лучшем случае, в пятницу к ночи. И помыть, и постирать, и приготовить... Но - сидят неспешно, пьют чай, наливая молоко из изящного сливочника, варенье - в красивой вазочке, никуда не торопятся. В красивых фонариках на столе - обязательная свечка. Окна блестят намытые, цветы цветут.

И сказать, что это бутафория только для съемок, - вот уж нет! Потому что «снимался фильм» целый год. Все времена года прошли, и кто как своих коров, кур, поросят, овец, держит - все было показано. Кто как выживает, кто на чем деньги делает, как детишки лет с пяти-семи уже на полном серьезе поросятам стойла чистят, и все это – в охотку, с блеском в глазах...

Тетечка, бывшая закройщица в Гамбурге, бросила там все и переехала. Тут они сами с мужем готовят мороженое, на котором, если посчитать клиентов, она в час два-три евро зарабатывает. Есть еще куры и поросята.

Вот подъехала машина из города. Она вышла из своей этой мороженицы, пошла в сарайку, вынесла три стандартных упаковочки с яйцами, по шесть штучек. Они мило поулыбались друг другу, клиент расплатился, расстались...

Прежде чем зайти в сарайку, она надела сапоги! Правда, сапоги были чистейшими и до, и после. И я поняла: это не потому, что там навозу - не пролезть, а чтобы не занести курам какого нездоровья...

Школы в деревушки нет, но есть остановка автобуса. Причем не рейсового, а школьного. И молодежь говорит, что собирается уезжать и никогда больше «в эту глушь» не возвращаться. Однако половина семейных пар лет по 35-40 вспоминают, как в свое время тоже не хотели возвращаться, но прошло время, вернулись – и не собираются теперь никуда больше трогаться, ни в какую суету городов.

Закаты там - сказочные. И небо в полной тишине – в звездах-черешнях. И туман по осени - «Ежик в тумане» оттуда срисован. Зимой снегу полным-полно. То есть, надо и печку топить, и снег отгребать. Но настанет весна – и снова все вокруг утонет в цветах...

Посмотрели мы на все это, и появилась у нас мечта: вот, выбраться бы из этого «социала», встать на ноги с заработком да съехать в какую-нибудь такую же деревушку и жить в тишине, природе и покое!

И поневоле задумаешься: ну почему мы так сами себя не любим? И почему немцы ценят чистоту и порядок и строжайше окружающий мир охраняют? Вот в этом, наверное, и есть самая большая загадка таинственной русской души: с детства нас никто не учит себя любить.

То есть, не учит, например, что нельзя на полном ходу на чистую автотрассу выбрасывать из машины пакет с мусором (как под Липецком, где я чуть криком не закричала: полиция!!!). Если б такое случилось на трассе под Бохумом, я бы даже не задумалась, стукачество это или нет, а набрала бы по мобильнику номер 112 и стукнула, куда след, номер машины этого козла, и у ближайшего поста немецкой ГАИ ему бы небо с овчинку показалось, а в следующий раз он этот мусор предпочел бы с кашей съесть...

И не важно, министр ты иль безработный; здесь перед законом все РЕАЛЬНО равны, и министру даже больше достанется публичных пендюлей.

Или: забрели мы в Гамбурге по дороге к приятелям из Одессы, у которых тоже новая квартира. Посмотрели... Хорошо. Просторно, нормальные комнаты, без каких бы то ни было изысков, но - в восьмиэтажке, битком набитой только «нашими» и турками. И... сразу это чувствуется! Двор не стрижен, на нем - орава ребятишек всех возрастов без присмотра взрослых. Подъезды хоть и закрываются, и у каждого свой замок, однако стены все залапаны и запинаны. Лифт обожжен не то свечками, не то зажигалками, исчеркан на всех языках... И прикладывать руки, чтоб с утра привести в порядок свою планету, желающих здесь не находится.

Хотя по сравнению с нашей кухня у них в два с половиной раза больше, коридор - в три, ванная – вдвое, жить здесь не захотелось. И вернулись мы в свой уютный немецкий дворик и ухоженную квартирку и порадовались, что живем здесь, а не там.

Пофигисты мы, россияне. Вот в этом и вся загадка. Вот поэтому и лучше вывернуть все наизнанку, разбить, покарябать, загадить, а потом вместе со всеми плакать... Эх-эх-эх, чего же это мы так плохо живем!..

Подготовил: Александр Ягодкин.

Источник: «Коммуна», № 135 (25566), 16.09.10г.