Земляки. «Деревянный человек»

Где это вы видели деревянных людей? – спросит недоверчивый читатель. А в нашем селе Красном! Только вы ошиблись, если решили, что мы повторим новый вариант сказки про Буратино. Наш герой, как и все мы, - из плоти и крови. А зовут его Ариан Гаврилович Шакин.

Он что – нерусский? – опять предвижу вопрос. Отвечаю: самый что ни на есть русский, если его отец был Гаврила, а мать звали Катериной. Братья же были – Василий да Николай.

Ариан Шакин получился так: накануне его рождения отец Гаврила – краснянский колхозник и странный человек (а то не странный – люди керосин экономят, а он греческие мифы читает!) листал книгу про греческих богов и героев. И очень ему понравился герой, которого звали Орионом: красавец, силач, знатный охотник. Словом, когда третий его сын появился на свет, и пришла пора это событие отразить в свидетельстве о рождении, то в сельсовет отправился сам Гаврила. И когда его спросили, какое имя дали хлопцу, он четко ответил: Орион. В сельсовете удивились - сроду таких имен не слыхали, и поскольку греческих книг не читали тоже, то и записали имя так, как послышалось: Ариан.

Так и стал расти в селе Красном мальчик со странным именем. Внешности – русской, говора – хохляцкого (известно ведь, что нынешние красняне – потомки украинских переселенцев).

Мальчик тот давно вырос и превратился во взрослого деревянного человека. Это не я – это дочь (которая ему вовсе не дочь, но об этом позже) так его назвала: «Он такой человек, что железа, например, не понимает вовсе. Он человек деревянный…»

Ариан Гаврилович из дерева может сделать все: дом и рамы-двери к нему, для внутреннего обихода – столы, стулья, табуретки, детские кроватки, большие шкафы и шкафчики для посуды… В его собственном доме даже такая прозаическая вещь, как умывальник с ведром, куда стекает вода, облачен в такие деревянные кружева-узоры, что любо-дорого посмотреть, а уж как приятно, наверное, умываться…

- Где вы всему этому научились, Ариан Гаврилович? Кто научил вас?

- Шибче всех учила нужда! – последовал ответ.

И означало это вот что: в 1941 году отец Гаврила ушел на войну. Не взяли на фронт только старых да увечных. Может, и небольшая от них польза оставшимся в тылу женщинам была, да ведь «який плетень не поганый, а за ним - затишок».

А вот их мать осталась без затишка, с тремя ребятишками. Ваське – десять, Кольке – семь, младшему, Ариану – четыре года. Как жили? А как все. Ели барду, картошку и очистки от картошек, все, что в лесу да на лугу вырастало.

Отец с войны не вернулся. Так что не скоро после войны им стало легче. В школу бегали по очереди – одна справная одёжка, одна нехудая обувка была на всех. Да и не больно долго бегали – только старший, Василий, ее и одолел, и потом еще закончил военное училище, жить и служить стал вдалеке от родных мест. А они с Колькой остались в селе. Средний брат, войдя в возраст, женился и стал жить отдельно, а они с матерью остались «удвох».

Дом, в котором сейчас живет Ариан Шакин, они с матерью построили в начале шестидесятых. Ну как – дом… Стены поставили, а ни окон, ни дверей. А напротив жил Володька Ершов – плотник. Вот он и надоумил: «Берись за дерево сам. Надо инструментом помочь – помогу».

Рамы Ариан связал поначалу самые простые – глухие, без форточек. Сделал и двери. Соседи, усмотрев Арианово уменье, потянулись к нему с просьбами: «Арик, оконца бы… Сруб для колодца… Верандочку…»

Режим он себе завел такой: утром вставал в четыре - до шести работал у людей. С шести до вечера – в колхозе, здесь тоже работы по строительной части было тогда невпроворот. Вечером опять шел в люди. Так что за целую-то жизнь Ариан Гаврилович много чего для людей и колхоза построил. Причем если поначалу было не до красоты – хоть бы под крышу людей завести, то со временем…

- Я как-то до брата Кольки заявився – верандочку там городил. А сын его, Сашка, купил книжку. Дывлюсь – хорошая книжка! Как тебе колодец срубить, баньку и прочее… А еще - про резьбу по дереву. Это мне больше всего понравилось, но - дуже мало! Иду домой, и вдруг как толкнуло в голову: а може, еще такие книжки есть? Точно – нашел! Почитал. Взял дощечку, стал робить. А оно не выходит! А когда не выходит – упираешься! И так я увлекся этим делом – усэ не бросаю. Делаю для себя, делаю для людей. Людям еще лучше, чем себе, стараешься…

Казалось бы – кончилась нужда в семье, наладилась жизнь. Но тут заболела мать. Да не просто заболела – пластом легла. И целых восемь лет Ариан ухаживал за ней, как за малым дитем: менял простынки, мыл, одевал, кормил…

Умные люди советовали: «Дома престарелых есть». А он вспоминал, как в войну мать ездила рушить просо: привезет с крупорушки то ли муки, то ли пыли, заварит этим кипяток, и Васька, Колька и Ариан хлебают его, как густой чай. «Мам, а ты?..» – «Сыта, детки. Кушайте сами…»

Те же умные люди в войну советовали солдатской вдове: «Куда тебе – с тремя? Не поднимешь. Сдай одного в интернат, ну хотя бы малого…». Мать отвечала: «Своего дитя – да в чужие руки? Ни за что!»

Вот и он теперь – ни за что!..

А слышать приходилось еще и такое: «Про себя подумай. Про личную свою жизнь».

Про себя он подумал, когда матери не стало: в зрелые уже годы привел в дом женщину, которую, как говорит сам, «любил, люблю и буду любить всегда». Их портреты сейчас висят на стене рядом: Катин, Машин. Катя – мать, Маша – жена…

Только жены уже тоже нет на этом свете – всего четыре года и длилась их совместная – счастливая – жизнь.

Теперь Ариан живет один. В доме – чистота и порядок. Наводить их приходит дочь, Елена Егоровна. Почему не Ариановна? Да потому что Маша пришла к нему в дом с дочерью от другого брака.

- И относился он ко мне как к родной дочери, а я всегда считала и считаю его своим отцом, - говорит Елена Егоровна про Ариана Гавриловича.

А для мужа Елены Егоровны - Александра Яицкого – Ариан Гаврилович еще и своего рода наставник. Александр Николаевич сам человек, наделенный многими талантами: кроме того, что считается одним из лучших трактористов «Новохоперск-АГРО-Инвеста», он и… шьет, вяжет. Ариан Гаврилович помог ему овладеть и еще одним умением – научил работать с деревом. Образцы – вон они, в доме у Ариана Гавриловича стоят: резной столик, резные стулья.

Ариан Шакин и его ажурные кресла. Фото Наталии Моловцевой.

Однажды Александр Николаевич уговорил Ариана Гавриловича заехать в один из воронежских магазинов, предложить стулья для продажи. Заведующая мебельным магазином, увидев их, сказала: «Это уже не стулья, это – кресла!»

От себя добавим: на тех креслах можно не только сидеть, но и любоваться ими: высокие, поверху узорчато выпиленные спинки изукрашены еще и рисунком. И все это покрыто золотистым, под цвет соломы (или меда?), лаком.

- А как у вас возникает замысел новой вещи? – спрашиваю.

- Оно само в голове рисуется, рисуется… Потом делаю накид: беру подготовленную к работе доску, высушенную и обструганную, делаю примерный набросок карандашом. Без наброска за работу не берусь – толку мало будет. Но и до штриха все не дорисовываю – оставляю место для полета.

- Полета чего?

- Фантазии! Еще такой важный момент: надо, чтобы одно липло к другому.

- Это как?

- Чтобы облюбованные рисунки между собой соединялись в одно! Без этого красоты не будет! Ну а потом уж берусь за резак.

- Дерево какое используете?

- Липу. Ольху. Березу. Сосну. Даже елку можно. Но лучше всего липа – она мягкая, податливая…

В мастерской Ариана Гавриловича – верстак, пила-циркулярка, по стенам размещены не один десяток резаков, рубанков, фуганков, топоров и топориков…

Здесь же стоит еще не законченная работа – рама для зеркала. От нее уже и сейчас не оторвать взгляд - что же будет потом?

Наверное – обыкновенное деревянное чудо…

Новохопёрский район.

Автор: Наталья Моловцева.

Источник: «Коммуна», № 45 (25476), 30.03.10г.