Основание единства

На днях страна в очередной раз отпраздновала свой новый национальный праздник появившийся в её календаре сравнительно недавно 15 лет назад. Отпраздновала без большого энтузиазма (как принято сегодня говорить, «без фанатизма»). Даже традиционный марш националистов, обычно приурочиваемый к этому дню, на этот раз не произвел сильного впечатления: охранявших марш сотрудников полиции было заметно больше, чем его участников.

Александра ГЛУХОВА

Впрочем, в последнее время вся телевизионная пропаганда не слишком отличается от националистических лозунгов, поэтому соперничать с нею в этом вопросе не под силу никакому маршу.

Но возникает вопрос о том, насколько едино современное российское общество и как вообще мыслится это единство? Как известно, в 1990-е годы новые российские власти, старательно дистанцировавшиеся от событий октября 1917 года мучительно искали замену главному советскому празднику. В октябре 1996 года как раз в канун празднования очередной годовщины Октябрьской революции было принято решение переименовать этот день в День согласия и примирения. Мотивировка этого решения была соответствующая: «в целях смягчения противостояния и примирения различных слоев российского общества».

Решение, как говорится пришлось кстати, поскольку за два месяца до этого были подписаны Хасавюртовские мирные соглашения, подводившие черту под Первой чеченской войной. Однако примирение оказалось непрочным, потому что вскоре над Россией пронеслась Вторая чеченская война, еще более жестокая и кровавая.

Следующей вехой переименований, а фактически борьбы с главным советским праздником, стал 2004 год когда праздник перенесли на 4 ноября и переименовали в День народного единства. Тем самым согласие и примирение было отодвинуто в сторону, а процесс двинулся сразу в сторону единства которое и тогда было мифическим, и сейчас не внушает большого оптимизма.

Во всяком случае, вокруг нового праздничного дня как бы вращаются три человеческих потока: одни поддерживают официальную линию государства и воздают должное государственно-гражданскому единству четырехсотлетней давности. Другие за пять дней до новой даты несут цветы и свечи к соловецкому камню читают имена жертв политических репрессий, дабы это страшное время не наступило снова. Третьи сохраняют верность революционному мифу, привычно возлагают цветы к Кремлевской стене гордятся свершениями советской эпохи.

Согласия, тем более – единства, между этими тремя идейно-политическими позициями ждать не приходится. Тем более, что согласие не возникает по приказанию, оно смогло бы сформироваться в рамках спокойной, выверенной хорошо организованной дискуссии, в ходе которой возможно, удалось бы выработать какой-то компромиссный взгляд на наше трагическое прошлое, и вернувшись из него в сегодняшний день, подумать и о настоящем, и о будущем.

Но нет, нас упорно возвращают во времена оны, нам «подбрасывают», как выражался последний Президент СССР Михаил Горбачев, темы, имеющие весьма отдаленное отношение к тем проблемам которые волнуют людей сегодня. Но людей куда больше сплачивает будущее, нежели прошлое.

Как показывают многочисленные социологические исследования, опирающиеся преимущественно на качественные методы получения информации (фокус-группы), в массовом сознании наличествует крайнее раздражение как психологическое состояние респондентов, смятение в умах и сердцах людей, непонимание того, в каком состоянии сегодня находится российское общество, куда оно идет (если идет) и что нас ждет впереди. Запрос на будущее оказался неожиданно сильным, не всегда рационально осознаваемым, но эмоционально ярко окрашенным. Но поскольку у большинства российских граждан нет иного социального опыта, кроме сохранившегося в памяти советского времени то патерналистский запрос к государству остается достаточно сильным. Впрочем само государство не слишком преуспело в том, чтобы предложить людям высокотехнологичные рабочие места, возможность зарабатывать хорошие деньги, дабы иметь возможность обеспечивать себя самим и не ждать милости от государства.

---

В массовом сознании наличествует крайнее раздражение как психологическое состояние респондентов, смятение в умах и сердцах людей, непонимание того, в каком состоянии сегодня находится российское общество, куда оно идёт (если идёт) и что нас ждёт впереди. Запрос на будущее оказался неожиданно сильным, не всегда рационально осознаваемым, но эмоционально ярко окрашенным.

---

Согласно все тем же опросам, в числе наиболее раздражающих и пугающих проблем остаются социальные проблемы: пресловутая пенсионная реформа и состояние здравоохранения. Последнее в прошедшем месяце находилось в топе наиболее тревожных новостей. В 55 регионах России катастрофически сократилось число врачей, в массовом порядке стали увольняться врачи уникального Научно-исследовательского института детской онкологии и гематологии онкоцентра Блохина. По словам заместителя директора этого Центра, также уволившегося на всю Россию осталось всего 324 детских онколога. В результате здравоохранение сейчас, особенно в регионах, держится даже не на остаточных ресурсах, а на профессиональной инерции медиков.

Нельзя сказать, что власти не замечают сложившуюся тревожную ситуацию и не реагируют на нее. За последнее время Президент Владимир Путин провел два совещания по здравоохранению: одно по первичному звену, второе — по зарплатам врачей. В конце октября, как раз в канун Дня народного единства, в Калининграде прошел внеочередной Госсовет, посвященный проблемам здравоохранения розданы многочисленные поручения правительству.

Однако открывшаяся в ходе обсуждения на Госсовете картина не радует: отрасль стала одной большой черной дырой. Косвенным образом это признал и Президент, назвав проблему системной: «Мы несколько раз, как минимум дважды подходили к вопросу улучшения ситуации в первичном звене здравоохранения, в здравоохранении в целом и в первичке в частности. Исходили из того, что нужно поддержать регионы и муниципалитеты с федерального уровня. Один раз сделали и, в общем-то, приличные деньги туда направили из федерального бюджета. Прошло какое-то время — выяснилось, что необходимо вернуться к этому вопросу опять с федерального уровня. Опять сделали и поддержали. Еще лет пять прошло — выяснилось, что (рассчитывали-то на что — на то, что в регионах и муниципалитетах достигнутый уровень будет поддерживаться и развиваться) не получается и опять пришли к ситуации, при которой нужно снова с федерального уровня предпринять дополнительные усилия и вливать дополнительные деньги». Не являются ли эти слова примером того, как благие намерения и огромные деньги исчезают в неизвестном направлении, когда за дело берутся так называемые «эффективные менеджеры»? И не напрашивается ли из слов Президента вывод о том, что стоило бы укрепить местное самоуправление и передать в его руки заботу о здоровье людей?

Стоит напомнить, что основным трендом в здравоохранении, начавшемся в 2000-е годы, была «оптимизация». В тот момент страна переживала экономический рост у государства появились дополнительные деньги благодаря чему можно было вывести здравоохранение на престижный мировой уровень. Однако вместо того, чтобы заняться организацией доступной медицины, ее решили централизовать: построить высокотехнологичные центры в городах всех врачей-специалистов перевести в крупные поликлиники. Людям было предложено приезжать туда и получать качественную помощь. Но в российских реалиях реализовать такой проект далеко не просто в силу огромных расстояний плохого состояния дорог, нерегулярного автобусного сообщения с районным центром. Кроме того, «оптимизация» привела к сокращению численности занятых в государственных и муниципальных медицинских учреждениях: за 10 лет сокращение более чем на 350 тысяч человек. А ведь объективная потребность в медицинских услугах не стала меньше; более того, она увеличилась в силу естественного старения населения.

Эффективность систем здравоохранения, измеряемая показателями продолжительности жизни, государственных затрат в виде процента от ВВП на душу населения, стоимости медицинских услуг в пересчете на душу населения и т.д., регулярно рассчитывается международным агентством Bloomberg. По данным за 2018 год, среди 56 государств Россия оказалась на 53-м месте, позади Колумбии, Казахстана и даже Венесуэлы.

Признаю, что поднятая тема не приносит большой радости, особенно в праздничные дни. Но все-таки она нам во всех смыслах ближе, чем радость по поводу изгнания поляков из московского Кремля на заре XVII века.

Источник: газета «Коммуна» | № 85 (26933) | Пятница, 8 ноября 2019 года