Откуда он, рекордный индекс счастья?

Ответ на вопрос, готовы ли россияне к переменам в стране, стал основным на 61-м заседании Воронежского клуба политологов. Его председатель Роман Савенков обозначит тему встречи научным языком: «Политическая турбулентность: как изучать, понимать и действовать».

Наталья СТОЛПОВСКАЯ

В заседании приняли участие депутаты областного парламента, представители научной общественности, политических партий и движений. А разговор коснулся вопросов, каким люди видят своё счастье, связано ли оно с политической ситуацией в стране, каких перемен они ждут и что при этом чувствуют.

Ждём подъёма в экономике

Разбирались, опираясь на результаты соцопросов, регулярно проводимых ВЦИОМ. Открывая заседание, Валерий Федоров, более шестнадцати лет руководящий главной социологической службой России, отметил, что и среди социологов нет консенсуса относительно того, в каком обществе мы сейчас живём, что за настроения в нём преобладают. Кто-то говорит о высокой готовности россиян к переменам, недовольстве властью, запросе на справедливость. Кто-то указывает на нежелание рисковать и отказ от коллективных действий. Тем временем самыми, как выразился эксперт, «любимыми способами общения людей с властью» остаются участие в выборах, а также обращения в госорганы с различными письмами.

– И всё же запрос на перемены существует, и он действительно широкий, – заметил Валерий Федоров.– Около 60 процентов опрошенных людей ждут изменений. Кризис 2015-2016 годов закончился, худшее позади. Но мы привыкли, что за кризисом должен следовать экономический рост. Этого не произошло, и вот уже три года россияне не чувствуют подъёма, и в кармане у них не прибавляется монет.

Но есть ожидания, связанные с появлением высокооплачиваемых рабочих мест, заработков, которых хватит на жизнь, а не на выживание.

Подобные надежды, указал социолог, породил триумфальный результат, с которым победил в президентских выборах 2018 года Владимир Путин. После победы он обещал россиянам не только стабильность, но и серьёзные перемены, которые были заявлены в первом же майском Указе.

– Всё складывалось хорошо, но 15 июня начался чемпионат мира по футболу, совмещённый с повышением пенсионного возраста, – продолжил спикер, – и это отбросило наше общество в социально-психологическом смысле далеко назад.

Как заметил Валерий Федоров, так называемую пенсионную реформу восприняли, как шаг в неправильном направлении. Следствием стало снижение рейтингов органов власти, включая Президента и правящую партию, и, что ещё важнее, – падение всех показателей социального самочувствия. Резко снизилась уверенность в завтрашнем дне, и, соответственно, – готовность принимать какие-то серьёзные решения относительно собственной жизни: заводить семью, рожать детей, брать кредиты не на поддержание штанов, а на ипотеку. Начались разные проявления недовольства. Это было фоном второй половины 2018 года. В течение 2019 года страна медленно отходила от этой, как выразился спикер, «атмосферы чёрных очков».

– Если посмотреть на нашем сайте рейтинги органов власти, то увидим, что с февраля нынешнего года начался их постепенный подъём, – подытожил социолог. – Местами мы топчемся на месте, но в то же время каких-то панических настроений нет, и основной массив требований к власти: когда же будет рост? Люди хотят увидеть его не в абстрактных цифрах ВВП, а в своих доходах.

Быть счастливыми модно?

Валерий Федоров сделал парадоксальное заявление: судя по опросам, общественное недовольство удивительным образом совпадает с рекордным уровнем счастья.

– Человек такое существо, что ему зачастую хочется взаимоисключающих вещей, – дал своё объяснение генеральный директор ВЦИМОМ. – Поэтому когда мы спрашиваем людей о том, чувствуют ли они себя лично счастливыми, то вот уже полтора года получаем цифры исторического максимума. Более 80 процентов респондентов отвечают: «Да, я счастлив».

Как отметил Валерий Валерьевич, данный вопрос ВЦИОМ задаёт вот уже 30 лет. В разные периоды ответы на него сильно отличались.

– Так почему же на фоне якобы всеобщего недовольства и ворчания четыре пятых опрошенных дают положительные ответы? – риторически спросил социолог. – Думаю, потому, что мы наблюдаем не очень высокие притязания россиян в отношении того, что составляет счастье, но в то же время сам статус счастливого человека пользуется спросом. Если недавно люди были склонны прибедняться, то сегодня произошла сдвижка, и человек хочет выглядеть в глазах окружающих успешным и желательно счастливым. Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать на основании анализа полученных данных.

Интересный момент: Валерий Федоров отметил, что тот уровень счастья, который принято высчитывать в умных международных экономических организациях, для россиян в принципе недосягаем. Их индекс счастья складывается из учёта десятков параметров, качеством которых мы, увы, похвастаться не можем.

– В их рейтингах мы обычно в нижней части списка, – поделился социолог. – Но чтобы выстраивать такие модели, нужно лучше людей знать, что такое для них счастье. Мы во ВЦИОМе более скромные: считаем, что каждый человек сам может вывести свою формулу счастья. Для кого-то важнее семья, для кого-то – друзья, для кого-то – самореализация…

Запрос на эволюционные перемены

А показатели, которые более всего заботят власть, – рейтинг правящей партии и рейтинг Президента.

– Это влияет, в том числе, и на отношение людей к выборам, – подчеркнул Валерий Федоров. – Если советская модель голосования носила ритуальный характер по принципу «это мой гражданский долг», и сегодня именно так в стране голосует старшее поколение, то у среднего поколения подход к выборам прагматичный. «Я проголосую, а что мне за это будет?» – считают люди. Так как большинству политиков на это ответить нечего, то основная масса представителей среднего поколения на выборы и не ходит. В результате явка всё время снижается, особенно на местных выборах.

На вопрос, что можно сделать, чтобы люди охотнее ходили голосовать, эксперт дал следующий ответ:

– Думать о том, как придать смысл избираемым органам. С исполнительной властью всё понято: на губернаторском и на президентском уровнях она у нас очень полномочная, и мы понимаем, каким образом она влияет на нашу жизнь. Вот с законодательными органами и местным самоуправлением – понимаем гораздо меньше.

Отвечая на вопрос, что значит «политическая турбулентность», гендиректор ВЦИОМ посетовал на то, что сегодня весь мир штормит: обрушена власть в Боливии, Ливан бурлит, идут массовые выступления в Иране, Ираке. И здесь мысли о каком-то глобальном заговоре и плане расшатать планету появляются даже у человека, который не верит в существование «мирового правительства».

– Я не верю, – заметил Валерий Федоров, – но вижу, что распалась связь времён и мир находится в разбалансированном состоянии. Подобное плохо для тех, кто получал основные выгоды от прежнего состояния мира. Это хорошо для тех, кто не удовлетворён своим положением, своей ролью в мире и ищет пути её улучшить. В России нет никакой политической турбулентности. Возвращаюсь к повышению пенсионного возраста. Вся страна была против! До сих пор много сомнений, нужно ли было производить или нет. Но политическую стабильность это не обрушило. Всё недовольство вышло через выборы прошлого года, когда в трёх регионах кандидаты партии власти проиграли представителям оппозиционных партий. Турбулентность это? Скорее нет. В нынешнем году во время выборов в Мосгордуму люди ходили (на митинги. – Н.С.) тысячами, кого-то сажали в автозаки, какие-то дела до сих пор расследуются.< Поколебало это власть? Нет. Скорее указало на ряд допущенных управленческих ошибок. Москва – богатый город с устоявшимся протестным ядром, представители которого публичной критикой власти повышают свой «экспертный уровень» в глазах окружения. А ресурс доверия власти достаточно большой. Но очень велика требовательность: любое неосторожное или оскорбительное для людей слово чиновника (а мы их и раньше слышали) тут же записывается, снимается, разбрасывается по интернету. И вся страна в едином порыве требует: наказать! Это говорит, в том числе, о запросе на реконструкцию системы взаимодействия между государством и обществом. Сейчас политических, общественных и прочих сил для подобной реконструкции нет. Но есть запрос на спокойные эволюционные перемены. Нужна реальная политика, а это не слова, а действия и взаимодействие.

Источник: газета «Коммуна» | № 90 (26938) | Вторник, 26 ноября 2019 года