«Счастье – жить и работать»

Как бы далеко ни ушёл от нас тот миг, когда не стало Гавриила Николаевича Троепольского, но время от времени появляются новые свидетельства, касающиеся жизни и творчества замечательного прозаика. О двух таких эпизодах я и хочу рассказать. Первый произошёл 25 декабря 2017 года и продолжился в следующем году в форме переписки. Второй имел место быть буквально на днях.
Но давайте всё по порядку.

Виктор СИЛИН

Итак, два года назад я нежданно-негаданно получил послание из Одессы. К тому моменту прошло три с половиной года после известных одесских событий – противостояния между противниками и сторонниками Евромайдана, завершившегося жуткой трагедией, в результате которой погибли около пятидесяти человек. Большинство из них – при пожаре в Доме профсоюзов (по иронии судьбы это здание находится на улице Куликово поле,1; и вся эта бойня происходила, как тогда сообщали СМИ, «на Куликовом поле, где участники антимайдана попытались укрыться после столкновения в Доме профсоюзов, но их расстреляли и устроили пожар»).

С тех пор, хотел я того или нет, но при слове «Одесса» у меня в памяти возникали те страшные кадры трагических событий 2 мая 2014 года, увиденные на телеэкране.

И вот неожиданное письмо из Одессы от члена Национального союза писателей Украины Ивана Михайловича Задои. Он сообщал, что прочитал моё документальное повествование «Старик и поле. Встречи с Гавриилом Троепольским» и сразу решил написать мне. И вот по какому поводу: «Я подготовил к изданию книгу об украинском писателе и журналисте 1920-30-х годов Сергее Гончарове (Тасин – литературный псевдоним) из города Александрия Кировоградской области, что на Украине. В разделе «Письма» публикую два письма Гавриила Троепольского от 3 ноября и 15 декабря 1971 года».

Письма эти были непосредственно связаны с только что напечатанной тогда в журнале «Современник» повестью Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное ухо». Произошел настоящий читательский бум, и на воронежского писателя обрушился поток писем во всей страны. Ответить всем, конечно, Гавриилу Николаевичу было не по силам.

Но кому-то он все-таки отвечал.

Среди них оказался и украинский литератор Сергей Григорьевич Гончаров.

Иван Задоя привел содержание обоих писем и высказал пожелание, чтобы по возможности о них узнали и на родине Троепольского.

Прочитаем их и мы.

«Глубокоуважаемый Сергей Григорьевич! Спасибо за письмо. Никак не мог ответить раньше – не управляюсь. Да и возраст, и здоровье не те, чтобы всё успеть. К сожалению, часть писем так и останется без ответа, но сделать ничего невозможно – физически невозможно отвечать на сотни писем (не судите строго!). Иначе я должен буду бросить работу над художественным произведением, каким сейчас занят.

Благодарю Вас от всего сердца за добрые пожелания в мой адрес. К большому сожалению, сейчас не смогу выслать Вам книгу с автографом по самой простой причине: их у меня нет (кроме неприкосновенных – по два экз[емпляра] каждой). Недавно мне понадобились четыре экз[емпляра] романа «Чернозём», пришлось давать объявление в букинистическом магазине: только так и раздобыл свои собственные книги. Отложим это дело до выхода «Бима» в 1972 году – тогда и решим вопрос.

Вы пишете, что у Вас «уже мало времени на ожидания». Сколько же Вам лет? Никогда не надо думать о сроках «на ожидания», т[ак] к[ак] и это от нас не всегда зависит. Величайшее (по значимости и в сравнении с другими чувствами) дано природой чувство надежды. Если бы не было надежды, все люди умерли бы от отчаяния, – сказано мудрецом древности. Никто не знает, кому, где и когда будет означена граница земного существования; даже грешно брать на себя функцию гадателя о сроках.

Надо жить и работать до последнего часа, когда бы он ни пришел. А жить и работать – большое счастье, м[ожет] б[ыть] самое большое из всего, что назначено человеку природой.

Желаю всего самого доброго.

С уваж[ением], Г.Троепольский».

Таково содержание первого письма. А вот и второе:

«Уважаемый Сергей Григорьевич! К сожалению, ни раньше, ни теперь я не смог выслать Вам 1-2-й номера «Современника». Недавно потребовались эти номера для отправки в детское издательство ГДР, но найти журналы так и не удалось. Во 2-м квартале 1972 года выйдет отдельным изданием книга «Белый Бим» – вы сможете заказать её себе заранее наложенным платежом через книжную лавку писателей (Москва, Кузнечный мост, 18) или через «Книгу-почтой».

С уважением, Г.Троепольский.

P.S.Не судите за задержку с ответом. Несколько месяцев я не работал, почему и не смог отвечать на письма».

Оригиналы обоих писем Иван Задоя передал на хранение в Отдел рукописей и текстологии Института литературы имени Т.Г.Шевченко НАН Украины.

У Ивана Михайловича была и просьба к семье Троепольских: нет ли в архиве Г.Н.Троепольского писем Сергея Григорьевича Гончарова? Я сообщил адрес младшей дочери писателя – Надежды Гаврииловны. Иван Михайлович адресовал ей свою просьбу (письмо почему-то пришло вскрытым). Надежда Гаврииловна просмотрела отцовский архив (а человек она ответственный и обязательный, поверьте), но писем от Сергея Григорьевича Гончарова не нашла.

Правда, Ивану Михайловичу удалось отыскать черновик письма С.Г.Гончарова Г.Н.Троепольскому, вернее, только его начало: «Не зная Вашего адреса, я пишу в Союз…Послал Вам ваш «Чернозем» (тот самый роман, который искал Троепольский. – В.С.) со следами чтения. Мне кажется, что Вам он будет дорог (Троепольскому грело душу, когда он видел в библиотеках свои книги, «зачитанные до дыр» – В.С.).

Недавно я писал Вам в редакцию ж[урнала] «Наш современник» с просьбой помочь прочитать Вашу последнюю повесть. Этого журнала в нашем городе в этом году не выписали. Ответа я не получил. Огорчен. Мне кажется, что Вы из тех писателей, что отвечают на обращения читателей. Может быть, я что-нибудь не так написал».

Свою книгу о Сергее Гончарове Иван Задоя назвал «…Солнышку моей жизни». Её он обещал прислать в Воронеж. В разделе «Из переписки», кроме писем Гавриила Троепольского, есть послания от писателей Павла Антокольского, Михаила Дудина, Юрия Трифонова… Остается только поблагодарить Ивана Михайловича Задою за память о нашем замечательном земляке.

Вторая история произошла буквально на днях. В воронежской библиотеке имени Егора Исаева случайно встретился с постоянной активной читательницей Риммой Петровной Промысловой. Разговорились, и оказалось, что в детстве она с родителями жила в Острогожске (мама Антонина Андреевна – ветврач, преподавала в Острогожске в ветеринарном техникуме).

– К нам в гости, в дом на улице Пушкина, 33, иногда заходил Гавриил Николаевич Троепольский, – рассказала Римма Петровна. – У него были дружеские отношения с моим отцом и мамой. В Острогожске его знали очень многие. К тому времени у Гавриила Николаевича в Воронежском книгоиздательстве вышла первая его книга рассказов. Он подарил её моей маме с дарственной надписью, и она до сих пор хранится у нас.

Детская память Риммы Петровны сохранила не так уж много, но, памятуя о том, что любая подробность из жизни классика, вплоть до его квартирного счета, представляет ценность для потомков, приведу те крохи-картинки, в которых у девочки остался живой и веселый агроном и писатель Гавриил Троепольский.

– Помню, как на лодках-плоскодонках мы катались по Тихой Сосне. Я – с родителями, Гавриил Николаевич – с двумя какими-то мужчинами. Речка тогда еще не была такой заросшей и обмелевшей, но её судьба уже начала волновать писателя: прибрежную местность мелиораторы стали необдуманно осушать, а Тихая Сосна буквально на глазах мелеть. Он написал очерк о незавидной судьбе Тихой Сосны, и его опубликовали в газете «Правда». Тем самым он первым в стране поставил вопрос о процессе гибели малых рек в Центральной России.

А еще Римма Петровна рассказала о том, как она читала стихи писателю.

– Мне поставили табурет, я взобралась на него и принялась выразительно декламировать:

Я нашла себе жука
На большой ромашке.
Не хочу держать в руках –
Пусть лежит в кармашке.
Глаза – два, лапок – шесть,
Трещина – на спинке.
Вот зеленая трава –
На, поешь травинку.

Гавриил Николаевич всё время смотрел на меня и одобрительно с улыбкой кивал. Когда я произнесла слова «вот зеленая трава – на, поешь травинку», то из кармашка достала пучок загодя приготовленной травы. Это произвело еще большее впечатление на всех присутствующих, и раздались аплодисменты. Ну а вскоре семья Троепольских переехала в Воронеж. Через несколько лет и мы вернулись туда.

ГГавриил Николаевич Троепольский был убежден, что самое большое, что выпадает человеку в жизни, – счастье жить и работать. Об этом он не уставал повторять другим и сам всей своей жизнью подтвердил этот принцип.

Жил и неустанно работал.
Как талантливый агроном-селекционер.
И как самобытный писатель.

Источник: газета «Коммуна» | № 91 (26939) | Пятница, 29 ноября 2019 года