И водолазы мы, и спасатели

– В сторону! – прозвучала чёткая команда, и мощный стальной трос, натянувшись, как струна, медленно пополз вверх. Прошла минута, другая, - и лишь на исходе третьей из тёмной воды показался капот фиолетовой «Нивы». И то сказать: глубина здесь метров одиннадцать, да и течение - быстрина. Пока машина не коснулась колёсами дна, уволокло её метров на пять, а то и семь от берега. Да, не любит шутить всё ещё своенравный, не по-стариковски могучий батюшка-Дон.

А дело обстояло так.

Позапрошлой весной отправился один незадачливый житель Верхнемамонского района порыбачить. В Ольховатке, где-то возле старой переправы, машину его занесло, и рухнула она с трёхметрового обрыва в донское половодье. Рыбак дверцу открыть успел и, хотя промок преизрядно, до берега всё-таки добрался. А вот совсем ещё не дряхлая «Нива» оказалась на такой глубине, что и представить жутковато.

Вскоре на роковое место прибыла команда Павловского водно-аварийного спасательного отряда. Почему именно из Павловска? Да потому, что местные спасатели-водолазы обслуживают одиннадцать южных районов Воронежской области.

А ребят всего шестеро. Вот их имена: Владимир Коломыцев, Геннадий Поваляев, Николай Милькин, Николай Сухоставский, Александр Сахно. Первые трое – водолазы, Сухоставский – водолазспасатель, Сахно – водолазный фельдшер. А руководит ими Владимир Бирюков. И не с берега командует, а если требуется, первым в воду лезет. Вот и в нынешнем году, когда водолазы искали орудие убийства, именно Владимиру удалось обнаружить «вещдок».

Геннадий Поваляев и Николай Милькин. Фото Сергея Луценко

За окнами дежурки – обложной летний дождь, а мы сидим и смотрим видеозапись, запасливо сохранённую Владимиром Бирюковым в своём мобильнике.

- Почему же вы не зачалили «Ниву» так, чтобы тащить её из воды горизонтально – всеми колёсами вниз? – спрашиваю, как только на поверхности экрана показывается передний бампер. – Или по вашему методу сопротивление меньше? Или не получалось зацепить?

- Понимаешь, - говорит Владимир, - сопротивление, конечно, тоже учитывалось, но главное здесь вот что. Честно говоря, надо было извлечь машину в целости и сохранности. Если бы мы зачалили, как ты говоришь, дверцы бы помялись. А так мужик легко отделался – только бампер ему слегка повредили и всё.

Мы ещё посмотрели, как обрадованный хозяин со всех ног устремился к своей спасённой «ласточке», – и кино закончилось.

Другой видеоролик – разлившаяся речка Толучеевка, подтопившая крайние дома Калача. Тоже год 2010-й. Здесь ребята дежурили неотлучно трое суток – контролировали ситуацию: подвозили и отвозили людей, продукты. Хотя и не цунами, да и не по крыши затопило, а всё-таки хлопот оказалось предостаточно.

Посмотришь, послушаешь – неслабая, оказывается, у парней работа. Сегодня – здесь, завтра – там. И видеть доводится не только пустую «Ниву». Это ещё цветочки! Кроме всего этого, ещё и трупы доставать приходится. К нынешнему июлю уже четыре обнаружили. А ведь только семь месяцев миновало. Не всякий такую работу выдержит.

- Слабонервные уходят после первого же увиденного трупа, - делится наблюдениями Владимир Бирюков. –Да и водичка не всегда тёплая. Зимой специальной пилой приходится резать лёд, укреплять майну щитами, опускать трап. И – хочешь не хочешь – самому спускаться на дно. А в январе, к примеру, вода сколько градусов? Не ноль, конечно, но близко к тому. И хотя под водолазный костюм надевается специальная одежда из верблюжьей шерсти, всё равно чувствуешь себя несколько неуютно.

– Да, людей поменялось много, - возвращается он к прежней мысли. – А вот Саша Сахно уже пять лет работает – дольше всех. В декабре прошлого года после армии пришёл к нам Коля Сухоставский. Ему только 21 год… В общем-то все они ребята ещё молодые. Старшему едва перевалило за тридцать. Но повидать успели много. В армии, по крайней мере, послужили все. (Это – обязательное условие для приёма на работу. Другое условие – отменное здоровье). Служили, кто в ВДВ, кто - в танковых войсках, кто - на флоте, кто - в пограничных войсках.

…С Николаем Милькиным встретились мы только на следующее утро, когда подошло его дежурство. В комнатке полно народу. Человек десять, наверное. Обмениваются, видно, новостями.

- Пойдём, Николай, на свежий воздух. Душновато здесь, - иду на маленькую хитрость.

Знаю, что говорить он о себе не любит, а тут ещё столько любопытных. «Застесняется, думаю, уж лучше на улице попытаюсь его разговорить…»

Пока продвигаемся к выходу, обдумываю, как начать разговор. А на улице продолжает сеять дождик. Ну да ничего, мы ведь не сахарные. Закурили, помолчали немножко – присмотрелись друг к другу.

- Как ты думаешь, Николай, - решаю говорить без обиняков, - почему участники Великой Отечественной делятся воспоминаниями, а вы – парни, побывавшие в чеченской мясорубке, - в большинстве своём стараетесь отмолчаться?

Спросил – и не прогадал. Вот и ключик к беседе нашёлся. Сразу.

- Это всё потому, - внимательно смотрит мне в глаза Николай, - что тогда была Великая (с большой буквы!) Отечественная (опять с большой буквы) война. А в Чечне, как ты правильно выразился, - бойня. Гнали ребят – во имя чего, против кого? По-моему, начальство тогда слабо представляло обстановку.

- Да нет, - говорю, – те подлецы знали, представляли хорошо, как отмыть поганые деньги молодой русской кровью. А тактика, стратегия, не говоря уже о человечности, – на кой ляд они им сдались?

- Потому и вспоминать не хочется. Не нужно это, - признаётся Николай.

- Так больно до сих пор?

- Да нет, уже перегорело. Просто неприятно. Тем более, что хвалиться здесь особенно нечем. Полгода пришлось повоевать. В автобате. Занимался перевозкой горючего. Обстреливали, конечно, здорово. Да мало ли что было! – сдерживается он. – И до Чечни побросало – Москва, Питер, Мурманск…

Вижу, не разговорить его про войну. Да и не надо. Осело, отстоялось всё, пусть останется на дне, зачем баламутить? И всё-таки ему повезло: руки-ноги целы, голова на месте. Бог, конечно, помог. В этом у Николая нет никаких сомнений. Верующий он. Причём вера появилась у него не в экстремальной обстановке, а ещё в детстве. Семейное это.

Четыре года назад у Светланы и Николая Милькиных родилась дочка – Виктория. А полтора года назад – новое прибавление. Парня назвали по-старинному – Матвеем.

Сразу после службы в армии приглашали Николая работать в милицию – не пошёл. Просто не его это. А кривить душой, ломать себя – не в его принципах. Начал плотничать – мастерить лестницы. Но заработки не годились никуда. Вот и созрело решение пойти в водолазы, всё-таки как-никак лишняя копейка в семье всегда пригодится. Только добираться далековато. Из Воронцовки до Павловска километров тридцать, а бензин больно дорог. Однако не жалуется – всё лучше, чем плотничать.

Переехать же с семьёй в райцентр Николай и не надеется – на жильё не заработаешь до самой пенсии. И то навряд ли. Ну да ничего.

У него в Воронцовке – крепкий благоустроенный дом прямо у Шипова леса, огород, хозяйство. Так что жаловаться грех!

…И снова разговор возвращается к подводной работе. За четыре года многое, что можно вспомнить.

Есть в Павловске такое место на Дону – Манжарка называется. Каждый год здесь люди тонут. Гиблое место, тёмное. Испокон веку так было. А теперь, когда возвели дамбу, перегородили Стародонье, бьёт сюда воды с большой силой. Берег ушёл под воду уже на несколько метров. Вертит течение, крутит, а на дне – коряги, якоря, да рыболовные сети, принесённые бог весть откуда.

Одно лето искали в этом месте водолазы труп девушки. И найти не могли.

- Я всё облазил, - вспоминает Николай. – И примостился под водой на какое-то возвышение. Кажется, это была автомобильная покрышка. Только присел, гляжу – вот она, утопленница, приплыла против течения и в меня ткнулась. Так, видишь, течение закрутило. Может, она на месте всё это время и кружилась, потому и найти не могли.

Такую вот колдовскую игру ведут тёмные воды. Иногда даже самые опытные водолазы бессильны. Несколько лет назад Павловск содрогнулся от жуткой трагедии. Зимой в районе городского пляжа под лёд провалился мальчик. Ему не было и десяти лет. Решили они с друзьями-одноклассниками после уроков побродить по льду, испытать его крепость. И – один из них угодил в полынью. Рюкзачок с книжками сослужил парнишке плохую службу – его сразу затянуло под лёд. Сколько водолазы ни бились – найти труп ребёнка не удавалось. И лишь через несколько месяцев за десятки километров от места трагедии его обнаружили.

Пишу эти строки, а у самого перед глазами – ужасная трагедия на Волге. Затонувший прогулочный теплоход «Булгария». И – десятки захлебнувшихся в игровой комнате деток. И – сотни водолазов, делавших всё возможное и невозможное, но даже эти мужественные люди не в силах сделать главное – воскресить погибших людей.

Сергей ЛУЦЕНКО

г.Павловск

Источник: газета «Коммуна», №117 (25745), 05.08.11г.