Политический дневник. Китайские соблазны

Главным внешнеполитическим событием стал двухдневный рабочий визит премьер-министра России Владимира Путина в Китай – плановый, по его словам. Однако сами сроки визита, очевидно, выбранные не случайно, выглядели как известный демарш в отношении западных партнёров России.

Буквально несколькими днями ранее в Совете Безопасности ООН состоялось голосование резолюции по Сирии, в которой в отношении этой страны, традиционно дружественной России, предусматривались жёсткие санкции с перспективой военного вмешательства НАТО в случае, если руководство Сирии не примет этот ультиматум. Как известно, определяющую роль в Совете Безопасности играют его постоянные члены, каковых всего пять, и для принятия решения необходимо отсутствие возражений со стороны хотя бы одного из участников.

В своё время Россия не решилась полноценно применить право вето в отношении резолюции по Ливии, хотя и возражала против военного вмешательства НАТО в эту страну. Понятно, что применение права вето в тех или иных конфликтных международных ситуациях сопряжено с известными рисками: ответом могут стать те или иные контрмеры, причём не обязательно в политической сфере.

Достаточно сказать, что в 90-е годы, будучи категорически несогласным с бомбардировками Югославии, тогдашнее российское руководство во главе с Президентом Борисом Ельциным не решилось использовать право вето, поскольку опасалось за отказ Запада в предоставлении кредитов или, напротив, блокировании счетов российских чиновников в зарубежных банках. Однако на этот раз случилась своего рода небольшая сенсация: две могущественные державы – Россия и Китай использовали своё право вето и провалили резолюцию по Сирии. Фактически впервые за последние годы две страны обозначили идентичность своих позиций в отношении столь болезненной международной проблемы, как ближневосточная.

Другой знаменательной предпосылкой к визиту российского премьера стала его идея создания Евразийского союза, в котором Китаю, наряду с бывшими советскими республиками, а ныне – государствами СНГ, будет отведено особое место. Тем самым на Востоке может возникнуть весьма мощный экономико-политический альянс, противостоящий американскому стремлению к доминированию. К слову сказать, американо-китайские отношения в последние месяцы весьма далеки от идиллических, поскольку США недовольны курсом юаня и в целом финансовой политикой Пекина.

Наконец, заявление Владимира Путина о возвращении в кресло Президента после выборов 2012 года, сделанное как раз накануне визита в Китай, наблюдатели расценили как вызов тем силам на Западе, кто этого не хотел.

Позитивный результат визита выразился в подписании целого ряда взаимовыгодных договорённостей. Экономические соглашения «тянут» на общую стоимость в объёме 7 млрд. долларов.

По словам российского премьера, у России и Китая есть общие интересы в самолётостроении, нано- и биотехнологиях и т.д. У Китая нет своих передовых технологий, однако есть инвестиции, в которых наша страна нуждается, и которые могут быть направлены в перерабатывающие отрасли.

В свою очередь, для китайцев важно войти в совместные сырьевые проекты: быстро развивающаяся экономика страны остро нуждается в нефти и газе. Россия же строит в Китае атомный реактор и нефтеперерабатывающий завод. Хорошие перспективы двустороннего сотрудничества подкрепляются тёплыми личными отношениями двух лидеров - «дорогого друга Ху» и «большого друга китайского народа» В.Путина.

Западная пресса не без оснований увидела в этом визите стратегический разворот России на Восток. Ряд российских экспертов, близких к окружению премьера, также сошлись в том, что ориентация Президента Дмитрия Медведева на сотрудничество с западными державами и проявленная с ними солидарность в отношении ливийского руководства во главе с Муамаром Каддафи, себя не оправдала. Запад не оказал России никакой весомой помощи в модернизации её экономики. Отсюда – переориентация на Восток.

Другая точка зрения заключается в том, что Китай, по определению, не может быть нашим союзником, поскольку потенциально представляет собой скорее соперника, если не сказать больше, нежели стратегического партнёра. Отсюда, противопоставление китайского вектора российской политики западному является ошибочным, поскольку мы растим своего собственного врага на наших южных границах, усиленно накачивая его нефтью и газом и вскармливая тем самым его всё возрастающие амбиции.

Этот спор, безусловно, имеет под собой определённые основания и заслуживает того, чтобы в нём приняли участие все политические силы России, особенно в ходе развёртывающейся избирательной кампании. В конечном счёте, от решения вопроса о том, кто наши друзья, а кто – потенциальные враги, - главного политического вопроса для руководства любой страны - зависит не только политическая карьера нынешнего Президента и Премьера, но и будущее страны.

Очевидно, что относиться к этому будущему без должной осмотрительности и ответственности непозволительно никому.

Однако в нашем политическом дискурсе почему-то обсуждаются совсем другие темы. В частности, кто войдёт в состав будущего Правительства, когда - в случае победы «Единой России» - его возглавит Дмитрий Медведев.

Так, помощник Президента Аркадий Дворкович в интервью известному американскому тележурналисту Ларри Кингу заявил о своей готовности войти в Правительство и даже претендовать на должность вице-премьера или в крайнем случае одного из ключевых министров. Кого же категорически не будет в новом Правительстве, так это гонимого Алексея Кудрина.

Впрочем, компанию ему могут составить супруги Татьяна Голикова и Виктор Христенко, Виталий Мутко, Сергей Шматко, Игорь Левитин. Нынешний вице-премьер Виктор Зубков получит какую-нибудь почётную для отставника должность. А его зять Анатолий Сердюков может даже подрасти до вице-премьера, курирующего оборонный комплекс, но зато оставить в покое Российскую армию, где его, мягко говоря, не жалуют.

Подобные манёвры за полгода до президентских выборов выглядят, по меньшей мере, странно.

Президент между тем на встрече со своими сторонниками - членами партии «Единая Россия» и беспартийными озвучил целый ряд любопытных идей.

Во-первых, состоявшийся размен между ним и Владимиром Путиным охарактеризован как новая конфигурация власти, ставшей результатом довольно долгого анализа. По словам Дмитрия Медведева, это не возврат в прошлое, но потребность в решении новых задач.

Во-вторых, и в политике, и в жизни Медведев и Путин - близкие друзья уже многие годы. «Я не собираюсь недооценивать свой потенциал, который ещё полностью не реализован. Я чувствую свою ответственность за модернизацию России», - сказал Президент, ясно давая понять, что уступая главный государственный пост, намерен, тем не менее, оставаться второй ключевой фигурой в российской политике, причём не только формально, в ранге Премьер-министра Правительства, но и по существу.

В-третьих, стране необходимо большое, расширенное Правительство, которое будет действовать совместно с «Единой Россией», с гражданским обществом, с экспертами, региональными и муниципальными властями и т.д. Оно, по словам Дмитрия Медведева, будет состоять из абсолютно новых людей.

Каким образом реализуется эта интересная идея, пока не совсем ясно, поскольку роль Правительства определяется не только людьми, но и законодательными нормами. Сегодня они таковы, что Правительство играет подчинённую роль по отношению к президентской вертикали.

В-четвёртых, по словам Президента, нужна абсолютная реконструкция партии «Единая Россия». Она должна соответствовать времени, иначе никакого развития у нас не будет.

И в этом с ним трудно не согласиться.

Автор: Александра Глухова, доктор политических наук, профессор ВГУ.

Источник: газета «Коммуна» № 160 (25788), 20.10.2011г.