Земляки. Неутраченные силы

Земляки. Неутраченные силы

Степан Батраченко

Впервые я увидел Степана Иосифовича Батраченко в Воронежском педагогическом институте. После экзаменов с другом шёл по коридору, а навстречу - стройный мужчина лет сорока в чёрных очках. Его вела под руку молодая женщина. Потом встретился с ним на первых занятиях во время зимней сессии. Он вошёл в аудиторию без палочки и без чёрных очков, привычно подошёл к столу, положил серую папку и представился: «Батраченко Степан Иосифович. Буду преподавать марксизм-ленинизм. Первая моя лекция…» И назвал тему, говорил чётко, изредка раскрывал папку на столе и при этом водил по странице пальцами.

Позже мы узнали, что он – фронтовик, сражался в Финляндии. Был тяжело ранен, потерял зрение.

Потом занятия проходили в 35-й школе, что на улице Плехановской. Шла летняя сессия, дни стояли тёплые. Перед нами выступала молодая женщина лет тридцати. На ней было простое цветастое платье с короткими, до локтей, рукавами и никаких украшений. Бледный румянец, высокий лоб, тёмные брови вразлёт.

«Лидия Федоровна Батраченко», – представилась она студентам. Тогда я и не предполагал, что они, Батраченко, – семейная пара.

Подошло время сдавать экзамены. Мне достался билет о XV Съезде партии. Показалось – билет легкий. Эти проблемы на службе изучали, на политзанятиях. Я ответил подробно и сделал вывод: «XV Съезд вошел в историю как съезд коллективизации сельского хозяйства».

- А вы из села? – спросил Батраченко.

- Да, - ответил я. – Из Старой Ведуги. Это недалеко от Воронежа…

- Расскажите, как в вашем селе проходила коллективизация? Крестьяне сами вступали в колхоз или под нажимом?

- По-разному. Бедняки – добровольно, середняков – уговаривали, кулаки в основном отказывались… Так рассказывал мой отец. Он вступил в колхоз осознанно. Кулаков половину выселили, половина осталась. Были единоличники.

- Достаточно, - остановил меня Батраченко. – Материалом владеете, ставлю вам «отлично».

И продолжил:

- Вы на флоте служили?

- На Дальнем Востоке, в бригаде подводных лодок.

- Очень интересно. Как вы смотрите, если я вас приглашу сегодня на чай?

Я, признаюсь, удивился: как это, учёный приглашает в гости студента!

- Да я не один… Флотский друг мой учится на историческом.

- Вот и приходите вдвоем. Попьем чайку. Поговорим о житье-бытье.

Дом, в котором жил Батраченко, оказался в центре города, на проспекте Революции, напротив редакции газеты «Коммуна». На первом этаже крупными буквами красовалась вывеска «Столовая». Вход – со двора, нужная нам квартира – на третьем этаже. Звоним.

Открывает хозяин. Нас, видно, ждали.

- Лида, к нам моряки в гости пришли. Подойди, познакомься…

На его голос выбежали дети – мальчик лет двенадцати и девочка лет шести. Из кухни вышла хозяйка в простеньком ситцевом платьице и при фартуке. Мы с Анатолием представились.

- А я вас знаю, - сказала она. – Как не заметить в аудитории матросов!..

И действительно, мы тогда носили ещё флотскую форму.

В гости мы пришли не с пустыми руками. Цветы вручили хозяйке, а конфеты – детям.

Степан Иосифович сначала показал нам свою квартиру. Что тогда запомнилось? Это прежде всего стеллажи с книгами. В основном – художественная литература. Книги были везде: в спальне, в детской. Обстановка была простая, дружеская.

Хозяин нас «разговорил». Спросил, воевал ли я.

- Немножко, - ответил. – Мой отец погиб на фронте в сорок третьем. Меня призвали в армию в сорок четвертом. Начинал служить на Урале. В середине апреля наш эшелон направили в район Кенигсберга. А в июле двинули на Дальний Восток. После окончания войны с Японией нас, артиллеристов, послали служить на флот.

- А как складывалась ваша жизнь? – спросили мы у Степана Иосифовича.

- Мечтал поступить в Московскую сельхозакадемию, но меня призвали в армию. Начал служить в Воронеже, в кавалерии. Потом послали в Воронежское военное училище связи. Когда началась война с Финляндией, отправили на фронт. В звании лейтенанта командовал взводом связи. В одном из боев меня ранило. Попал в Ленинград, в госпиталь. И тут выяснилось, что я лишился зрения.

Всякие черные мысли лезли в голову: «Кто я теперь? Что буду делать? Кому такой нужен?..» Скажу откровенно: спасла меня Лида. Еще в Воронеже с ней встречались, полюбили друг друга. Она приехала в Ленинград, дежурила у моей койки, пока не выздоровел. Там мы и поженились. Вместе поступали на первый курс пединститута.

Когда фашисты подошли к Ленинграду, нас эвакуировали на Урал. Здесь мы получили дипломы. Думали преподавать в школе, а нас направили в освобождённый от фашистов Воронеж преподавателями в пединститут. Не зря говорят в народе, что пути господни неисповедимы. Думали учить детей, а сейчас занимаемся со взрослыми – юношами и девушками.

Мы внимательно слушали рассказчика, не перебивая. Сколько мужества, терпения, целеустремленности, неутраченных сил нужно иметь, чтобы преодолеть такие жестокие удары судьбы и найти выход из, казалось, безысходного положения и занять достойное место в обществе!

Так неожиданно я познакомился с удивительно хорошими людьми. Знакомство впоследствии переросло в семейную дружбу.

В конце апреля 1957 года я по служебным делам был в редакции газеты «Коммуна», заглянул и к Батраченко. Они оказались дома. Пригласил их в гости, на день рождения. Степан Иосифович и Лидия Федоровна охотно согласились и взяли с собой своих детей, Виктора и Наташу.

У нас в редакции был молодой жеребчик (его использовали для поездок по району за материалами для газеты). Утром 1 мая запряг его в дрожки и отправился на станцию Кузиха встречать Батраченко. Прокатил я их тогда с шиком. Приехали, показал им свою квартиру.

– По вашему примеру, Степан Иосифович, начинаю приобретать книги, - похвалился я и подвёл его к этажерке.

Ощупав руками книги, он сказал:

- Молодец! Книги – кладезь человеческой мысли. В жизни пригодится.

Мы пошли знакомиться с посёлком. Дети остались с Татьяной, нашей дочерью.

По дороге рассказывал, что где находится. Слева – Дом культуры, бывшая церковь, справа – районная больница, почта, хозяйственный магазин. Дальше, за Домом культуры, – семилетняя школа, за ней – опрятные домики. Справа – местный парк.

Подошли к центру посёлка. Зашли в редакцию. Степан Иосифович живо интересовался, как рождается газета.

Накануне я предупредил наборщицу Марию Чумичкину, чтобы она подежурила в типографии до обеда. В наборном цехе Степану Иосифовичу показали кассы со шрифтами. Он брал из ящика свинцовую маленькую четырехугольную пластинку, прощупывал её пальцами и называл, какая это буква. С помощью Маши набрал свою фамилию. Она сделала оттиск. Степан Иосифович был в восторге. Оттиск он оставил себе на память.

- Воронежский писатель Иван Сидельников написал о нас с Лидой повесть. Говорят, что будет издана. Я прихватил с собой второй экземпляр рукописи. Ты, Георгий, прочитай. Может, какие советы выскажешь…

- Вам содержание повести не нравится? – спросил я.

- Да нет. Вроде бы факты нашей жизни изложены правильно. Но слишком высокопарно, некоторые рассуждения абстрактны.

- Высказывать автору не изданной ещё повести советы – неэтично, - ответил я.

- Да не автору, а мне скажи своё мнение.

Степан Иосифович передал мне увесистую папку с рукописью.

Из рукописи книги о Батраченко я многое узнал о Степане Иосифовиче.

Он мало мне рассказывал о своей жизни, скуп был на подробности. А Иван Сидельников в повести широко показал становление Батраченко как воина, как человека, попавшего в беду, но не сломавшегося. Окончил с отличием институт, защитил диссертацию в Московском пединституте. Сейчас он видный учёный. Счастливый семьянин.

Через некоторое время Батраченко снова приехали в наш район. Была встреча в райкоме партии, Степан Иосифович ответил на многие вопросы, связанные с его работой и фронтовой службой. Я передал ему рукописный вариант повести Ивана Сидельникова «Неутраченное счастье», дав ей высокую оценку. И не ошибся. В 1957 году книга была издана в Воронеже тиражом 50 тысяч экземпляров, быстро разошлась среди читателей. Было много хороших откликов. Впоследствии повесть неоднократно переиздавалась.

Георгий СТРУКОВ,
кандидат исторических наук

Источник: газета «Коммуна» №12 (25840), 27.01.2012г.