Субботние байки от Владимира Котенко

28.01.2012

Субботние байки от Владимира Котенко

Систематический разговор

Подобный разговор происходит всякий раз, как у нас в доме не греют батареи или бастует канализация.

- У нас никуда не годная система, - упрекаем мы ЖЭУ. - Позор, а не система.

- Если у тебя не греет батарея, не вини всю систему, - строго говорит домоуправ. - Система правильная, жизнеспособная...

- Позвольте! Какая она, к чёрту, жизнеспособная, если мёрзнут наши ребятишки, а канализация течёт не в ту сторону?

- Если она и барахлит, то барахлит наша, родная, кровная система.

- Позвольте! О какой системе вы ведёте речь? – спрашиваем мы.

- О самой лучшей в мире.

- Может, она и лучшая, но это нас не греет. Мы говорим об отоплении и канализации. А вы?

- А я о системе вообще.

- Так зачем вы, домоуправ, говорите о системе вообще?

- Это моя система. Если общая система лучшая в мире, то и любая внутренняя, как-то: отопительная, канализационная, вентиляционная и прочие - тоже самые лучшие.

- Система вообще у нас, может быть, и ничего, а остальные, увы. Видимо, лучшее, как пелена, закрывает худшее.

- Значит, вы считаете, что если бы система вообще у нас была хуже, то ваши батареи пылали жаром, а туалетные бачки срабатывали по первому зову? - подозрительно спрашивает он.

- Вероятно. Тогда внутренним системам пришлось бы скрывать недостатки общей.

- Так что же вы предпочитаете? Иметь исправные бачки и отопление, но жить при худшей системе или наоборот?

- Мы хотели бы иметь исправным и то, и другое.

- Так не бывает. Но мы добились огромных успехов! Наши планы ещё более величественные! Вот, к примеру, в деревне канализационная система работает как часы.

- За счёт чего?

- Люди бегают до ветру!

Ледниковый период

Во дворе щебечет печальная стайка старушек. Слышу ахи и охи.

- Семёновна, ты ноне на рынок идёшь?

- Ползу. На холодец кое-чего надо.

- Как поползёшь?!

- По-пластунски. Как на фронте.

- Так околеешь, пока доползёшь.

- Надену мужнин тулупчик, ватные штаны, унты, всё его рыбацкое снаряжение. Прошлый раз аж до рынка доелозила, преодолела надолбы, торосы, ледяные горы, снежные завалы. Не привыкать, вон, на войне за «языком» на брюхе ползала. Но навык потеряла. Комбат как учил? Голову от земли не отрывать, а я высунулась - цены на мандарины глянуть, тут меня и скосило. Ноги поехали, я затылком об лёд. Лежу. Жива или нет - не помню, сколько мне лет тоже не помню, мужик я или баба не пойму. Пролежала до вечера, «скорую» так и не дождалась. Чуточку оклемалась, назад поползла. Теперь шиш! Ноне до самых мясных рядов не встану. А вы как, девоньки?

Васильевна вздохнула:

- Ох, и у меня харчи кончились. Но я придумала таку штуковину! Таку! Хоть патент бери.

- Поведай нам, соседкам.

- Лады, но не болтать, а то патент перехватят. Значит, так. Дома набью полный рюкзак смеси, иду и по перёд себя бросаю. Как сеятель.

- А какая смесь-то?

- Записывайте рецепт. Ведро песку, ведро соли, перец по вкусу.

В беседу вступила Фёдоровна.

- А я возьму у внука коньки, прикручу к валенкам. На голову люминивую кастрюлю напялю, голову от сосулек беречь. В руки его хоккейную клюшку, опираться, но ежели какой эффективный менеджер по городскому благоустройству встретится, его клюшкой по спине за издевательство над народом. Силовой приём называется. Видали по телеку?

Она при всех надела снаряжение, в зубы - авоську, перекрестилась, внук толкнул её с порога, и покатилась она к базару, при этом в дороге исполнила двойной тулуп с переходом на тройной аксель.

Ещё одна соседка, Ивановна, захлюпала носом.

- Ты чего хнычешь, Ивановна.

- Мне в аптеку надо, а у меня в семье ни хоккеистов, ни фигуристов...

- Дура! У тебя зять кто? Альпинист. У него снаряжение! Надела его горные ботинки с железными шипами, в руки ледоруб и полезла в аптеку.

- Нет, девки, я теперь без страховки не пойду. Уже делала попытку. Месяц в гипсу лежала с того разу. С ледяной горы ссыпалась.

- Мне тоже в аптеку надо, - встрял в беседу Егорыч из другого подъезда. - Я буду твоей страховкой, девка. Верёвкой свяжемся, и в этой связке в аптеку попрём. Я петь буду. Ах, какая же ты не ласковая, альпинистка моя, скалолазка моя… А может, и до самого загса дотянем. У меня бабка померла, ты тоже холостячка.

Я повздыхал. Тысячи и тысячи сломанных рук и ног! Разбитые головы и жизни. Моя тёща всю зиму из своего дома выйти боится, сидит в заточении, белого света не видит, и своего зятя, то есть меня. А я – её. По весне встретимся на даче, друг дружку не узнаем. Разве этот моральный ущерб не должна власть нам с ней оплатить в десятикратном размере?

Источник: газета «Коммуна» №13 (25841), 28.01.2012г.