Мысли вслух. Исторический год России

30.01.2012

Мысли вслух. Исторический год России

Как снять напряжение в обществе и не допустить обострения политического кризиса?

Профессор ВГАУ, д.э.н.Исаак Загайтов

Хорошее предложение внёс Президент РФ Д.А.Медведев – отметить 2012 год как год исторический, поскольку предстоит празднование двух эпохальных дат : изгнания поляков из Москвы в 1612 году и выдающейся победы в Отечественной войне 1812 года.

Это важно уже потому, что воспоминания о прошлых победах прибавляют сил тем, кто верит в лучшее завтра, помогает вооружить оптимизмом тех, кто сегодня сомневается в способности вернуть России былое влияние и уважение в мире.

Но этого мало. Разве не следует одновременно озаботиться и такой проблемой: почему позитивные последствия больших прошлых побед оказывались относительно непродолжительными?

Например, почему спустя всего 36 лет после 1612 года наступила череда гражданских войн («соляные» и другие бунты)?

Почему всего через 42 года после победы над Наполеоном Россия потерпела поражение в Крымской войне, а через 27 лет после победной войны с Турцией была позорно разгромлена японцами на море и на суше?

И наконец, почему уже в советское время, спустя 45 лет после самой выдающейся нашей победы - над объединёнными армиями государств, господствовавших в большей части Европы, в итоге так называемой холодной войны наша страна понесла больше потерь, чем когда-либо после татаро-монгольского нашествия: утрачено 24 процента территории и 49 процентов населения?

Первое, что во всех случаях бросается в глаза, – вслед за каждой вышеотмеченной политической победой, примерно через три-четыре десятилетия, начинался политический кризис. И это не формальная констатация реальных событий нашей истории, а проблема, разобравшись в которой, можно приблизиться к разработке соответствующего противоядия на будущее.

Во всяком случае, тот исторический материал, которым сегодня располагает наша наука, позволяет уверенно сказать, что в основе отмеченной периодичности политических событий лежит экономическая деятельность людей. В том числе деятельность тех элит и лидеров, которые либо ускоряют, либо тормозят изменения общественных отношений. Конкретно – тех отношений, которые объективно должны происходить по мере развития производительных сил.

Так, череда бунтов времён царствования Алексея Михайловича, определённо, была связана с постепенно усиливавшимся «прихватизаторским» эгоизмом боярского окружения царя.

Поражение в Крымской компании тоже было подготовлено эгоизмом чиновно-помещичьего сословия времён Николая I, упрямо противившегося отмене крепостного права, которое стало основным фактором научно-технического отставания России от стран, победивших в Крымской войне.

Позднее опять-таки алчность господствующих классов предопределила куцый характер аграрных реформ, а потому и общую неспешность индустриализации. В итоге страна получила сначала политический кризис 1904-1906 годов, а в дальнейшем, благодаря готовности делить с зарубежным капиталом доходы от эксплуатации природных и человеческих ресурсов России, оказалась втянутой в мировую войну, ставшую предтечей двух революций 1917 года.

И точно так же последний политический кризис, выразившийся в развале СССР, вызревал на фоне усиления отчуждения элиты от общества, в процессе бюрократизации управления народным хозяйством. И даже тот факт, что последняя советская элита не располагала большими размерами накопленного личного богатства, не отрицает её глубокого отчуждения – просто размах этого отчуждения представлялся населению весьма значительным, по меркам социалистической справедливости.

Но если исходить из признания определяющей роли экономических процессов в чередовании политических кризисов, то можно утверждать, что современный потенциал общественных наук, в принципе, позволяет предвидеть те условия, которые предопределяют политические кризисы.

Так, известно, что в своё время В.Ленин обосновал высокую вероятность периодических войн за мировое господство, по инициативе монополистического капитала. Позднее, в конце 20-х годов прошлого века, академик Е.Варге удалось предупредить советское руководство о том, что грядущий экономический цикл будет бесподъёмным, а это должно было послужить обоснованием высокой вероятности начала второй мировой войны примерно к концу 30-х годов.

Напомню, что и нам в своё время удавалось с заблаговременностью в несколько лет публиковать оправдывавшиеся прогнозы двух последних экономических кризисов, что, при желании, позволяло нашим обществоведам сделать практически значимые политические выводы.

Что же необходимо для подобного предвидения?

Прежде всего, необходимо отслеживать глобальную динамику экономического роста - как в масштабах нашей страны, так и за рубежом. Определённая информация для этого накоплена с 1870 года. И если из накопленного материала мы воспользуемся данными по динамике суммарного объема производства промышленной и сельскохозяйственной продукции, то обнаружим, что пока Россия была страной по преимуществу аграрной, она заметно отставала по темпам экономического развития от основных центров экономического роста. А это уже к началу ХХ века предрекало ей глубокий политический кризис (таблица 1).

Советская власть преодолела этот кризис. И несмотря на значительные издержки того, что к руководству страной пришли разночинцы и «кухаркины дети» (ничего лучшего царизм себе на смену не подготовил), на основе индустриализации и коллективизации удалось одолеть фашизм, который обрушила на нас почти вся «цивилизованная» Европа.

Так сложилось, что под руководством большевиков удалось превратить Россию «лапотную», в которой 52 процентов населения не умели читать-писать, во вторую мировую державу. При этом за 65 лет (1920-1985 годы) был обеспечен прирост населения на 115 млн. человек, тогда как России царской для достижения такого прироста потребовалось примерно 120 лет.

По данным таблицы можно видеть и другое: в последнее советское десятилетие четко обозначилось экономическое отставание СССР от западных стран (фактически, оно началось с середины 70-х годов). Причем наше отставание было связано не с тем, что заметно ускорилось развитие капиталистических стран, а с тем, что замедлился и затем приостановился рост производства в нашей стране.

Для профессионалов было понятно, что падение темпов роста промышленного и сельскохозяйственного производства должно стать сигналом для радикального обновления руководства - в центре и на местах – в качестве элементарного лекарства по преодолению бюрократизма и развитию демократии, адекватной общественной собственности на средства производства. Этого сделано не было, и в итоге к руководству страной пришла новая эгоистически настроенная элита, которая для лечения накопившихся патологий вместо реформаторских таблеток использовала топор отсечения всего того советского, что до того обеспечивало СССР преимущества в развитии экономики и социальной сферы.

Страна не только распалась. Даже на той её части, которую сохранила за собой РФ, включая подавляющую часть энергетического, рудного и лесного сырья, месторождений золота и алмазов, рыбных богатств, чернозёмов, научных центров и кадров мирового уровня, сегодня, спустя 21 год, производится всего лишь 78 процентов промышленной и сельскохозяйственной продукции - от объёмов производства в РСФСР.

Меньше производим – и соответственно живём. Согласно официальным данным Госкомстата, в 2010 году средние месячные доходы на душу населения у 80 процентов наших граждан были равны 2,1 прожиточного минимума против 3,0 – в 1990 году. В Воронежской области, соответственно, – примерно1,7 и 2,8. Что вполне естественно, поскольку большая часть ранее приватизированных промышленных и сельскохозяйственных предприятий либо разделили судьбу Воронежского станкозавода, либо дышат на ладан.

Можно привести немало и более оптимистических показателей, рассчитанных по методу оценки средней температуры в привилегированной больнице. Тогда окажется, что свыше 2 млн. москвичей располагают средним месячным доходом в 18 прожиточных минимумов (свыше 600 тысяч рублей в месяц на семью из четырёх человек). И, естественно, не потому, что в Москве на душу населения производится больше товаров, чем, скажем, в Россошанском районе Воронежской области.

Всё дело в том, что хотя благодаря приватизации в постсоветский период производство товаров в Москве, как и в других крупных городах, тоже существенно сократилось, но появились новые источники доходов – не от трудовой деятельности, а от распоряжения собственностью на природные ресурсы и базовые отрасли экономики, расположенные по всей территории страны.

Эта собственность еще недавно была всенародным достоянием и, соответственно, служила росту доходов всего трудящегося люда. Но с появлением новой элиты она превратилась в мощный тормоз экономического роста, перекачивания за рубеж природного и трудового потенциала страны, в источник нагнетания политического напряжения.

Как снимать это напряжение и не допустить обострения политического кризиса, хотелось бы услышать от политологов, представляющих программы кандидатов в Президенты РФ на предстоящих выборах.

Исаак Загайтов,

доктор экономических наук, профессор Воронежского государственного аграрного университета