Литературная гостиная. Выбор

29.02.2012

Р А С С К А З

Алексей Ряскин,

г.Воронеж

Рисунок Владимира Силина.

Вы никогда не задумывались над тем, как сложно порой бывает сделать выбор? Подумайте об этом как-нибудь на досуге – и вы поймете, что это чрезвычайно сложный и даже драматический вопрос. Делая выбор, мы решаем, с чем нам жить дальше. И вся трагедия в том, что нельзя выбрать сразу оба варианта: от чего-то мы должны отказаться, что-то – навсегда потерять. И человек далеко не всегда отказывается от того, от чего действительно стоило бы отказаться.

У Андрея не было ни родителей, ни братьев, ни сестер. Даже бабушки не было. Андрея воспитывал дед, который и был его единственным родственником. Жили они не сказать, чтобы совсем бедно, но все-таки...

Лучше я опишу, как они жили, а вы сами сделаете выводы.

Дед Андрея работал в школе преподавателем истории. Платили мало, и чтобы денег хватало, он часто брал дополнительные часы, занимался репетиторством, подрабатывал сторожем в той же школе, где и преподавал. И все время Андрей был вместе с ним.

Все учителя его знали и ждали, когда он уже наконец станет полноправным учеником. Андрей любил школу, потому что в школьной столовой всегда вкусно кормили. У деда, при всех его стараниях, дома так вкусно никогда не получалось.

Обычными блюдами в их доме были хлеб, отварная картошка да яичница. Правда, с каждой зарплаты дед всегда делал Андрею подарок: он покупал шоколадку, бутылку лимонада и апельсин, клал все это в пакет и оставлял у спящего Андрея. Андрей просыпался, находил этот нехитрый набор, и тогда был настоящий праздник.

Он благополучно окончил школу и сразу же начал работать. Поступить в институт не получилось, да, собственно, и не хотелось. Нужно было зарабатывать на жизнь. И Андрей стал зарабатывать. С деньгами стало немного проще. Все чаще на их столе появлялся сыр или колбаса. Конфеты и апельсины Андрей покупал теперь сам себе и деду.

Все, в общем, шло хорошо. Жизнь их, конечно, не искрилась всеми красками радуги, но, с другой стороны, она не знала черных пятен разочарований и утрат. Ведь, как известно, чем меньше мы имеем – тем меньше у нас поводов для печали.

Да, ведь я не сказал главного. Андрей писал рассказы. Кто-то, может, усмехнется: тоже мне главное! Я не буду их переубеждать. Но те, кто познал радость творчества, кто хоть раз в жизни доверял свои самые тайные, самые искренние мысли бумаге, — те поймут, что я имел в виду.

Итак, Андрей писал рассказы.

Поначалу, как и все, просто так, для себя втайне ото всех. Однажды, набравшись храбрости, он показал написанное деду. Прочитав, тот сказал:

- Сходи в школу, к Щеглову. Дай ему посмотреть. Он тебе подскажет, что дальше с этим делать: продолжать или бросить.

- А тебе? Тебе понравилось?

- Да.

Лев Ефремович Щеглов был учителем русского языка и литературы в той самой школе, где работал дед Андрея и где еще совсем недавно учился сам Андрей. Про таких, как Щеглов, говорят: у него в груди камень, а в голове – алмаз. В школе Лев Ефремович для учеников был строгим, но справедливым учителем, а для коллег — принципиальным, холодным в общении педагогом самой высшей пробы. Щеглов жил один, и от этого у него выработалась непереносимая для многих людей привычка говорить любому человеку в лицо все, что о нем думаешь.

Андрей даже поначалу сомневался: нести свои рассказы Щеглову или нет? Он хорошо помнил всегда угрюмого седого преподавателя литературы, и это воспоминание не рождало в нем желания снова с ним повидаться. Несколько дней он размышлял и в конце концов решился.

Щеглов молча выслушал сбивчивую речь Андрея, взял его работы и так же молча ознакомился с ними.

- Давно ты пишешь? - спросил он, дочитав последнюю страницу.

- Не очень.

- Каждую пятницу я и несколько ребят собираемся в школьной библиотеке. Они тоже пишут. Приходи. Тебе это будет полезно.

- Хорошо.

Так Андрей стал ходить на занятия к Щеглову. Именно Щеглов уговорил Андрея начать отправлять свои рассказы на конкурсы и больше работать над своими произведениями.

…Годы медленно, словно камни, катились куда-то вниз, в неизвестное будущее. Дед Андрея сильно постарел и уже не работал. Ноги стали плохо его слушаться, и Андрей был вынужден купить ему инвалидную коляску. Сам он повзрослел, возмужал и работал сразу на двух работах. В случавшиеся свободные минуты он писал. Писал с каждый годом все лучше, все глубже и таинственней. Несколько раз Андрей даже выигрывал какие-то конкурсы, и они вдвоем с дедом праздновали это конфетами и шампанским.

Однажды пришло странное письмо: в обратном адресе значилась Германия. Оказалось, что когда-то он отправил свои рассказы на международный конкурс и забыл об этом. И вот теперь, почти год спустя, ему сообщают, что он является одним из пяти победителей. А в качестве главного приза предоставляется бесплатная возможность пройти обучение в престижном германском университете за счет организаторов конкурса. Это было похоже на сон. Или, что более вероятно, на чью-то глупую шутку.

Андрей читал письмо раз за разом и не мог поверить свалившемуся на него счастью. Пять лет в Германии! Жилье предоставляется, выплачивается стипендия... Это письмо было как привет с Луны или с того света.

И вдруг улыбка на его лице превратилась в оскал зверя, увидевшего дуло охотничьего ружья. Дед! Как же он мог забыть?! Пять лет в Германии... Даже если принять в расчет то, что он сможет приезжать сюда раз в год... Нет, все не то. Дед не может даже до магазина сам дойти.

- Конечно, езжай, - сказал дед, узнав обо всем. - Ты что?! Когда еще такая возможность выпадет? Езжай, учись, пока зовут.

- А ты?

- Что я? Я жизнь прожил. Мне теперь хочется, что б ты человеком стал. Пять лет — ерунда. Отучишься и вернешься. А может, еще и меня к себе заберешь.

Андрей горько улыбнулся. Все, конечно, было враньем. Враньем из самых лучших побуждений, из любви к нему. Андрей видел, что дед за последние несколько месяцев сильно сдал: руки дрожат, глаза стали какими-то мутными. Какие там пять лет! Хоть бы пару еще прожил...

- Этот момент рано или поздно настает, - сказал Андрею Щеглов, когда тот все рассказал ему. - Тебе нужно выбирать. Но, честно говоря, я не понимаю: между чем ты собираешься выбирать? Не вижу дилеммы.

- Если я уеду, то, скорее всего, больше никогда не увижу деда, – хмуро сказал Андрей.

- Ты его, наверняка, больше не увидишь. Как, скорее всего, и меня. И ему, и мне осталось несколько шагов до могилы. И что из этого? Это причина, чтобы отказываться от такого предложения? Это шанс в корне поменять твою жизнь! Поменять в лучшую сторону. И такой шанс выпадает раз!

- У меня никого, кроме него, нет, - тихо, будто стыдясь этих слов, сказал Андрей.

- Настоящий художник не должен думать ни о чем, кроме искусства. Тем более о старике, который все равно, чтобы ты ни решил, умрет. Если ты хочешь писать, если ты хочешь, чтобы это стало частью твоей жизни, — запомни то, что я сейчас сказал. Чем-то мы должны жертвовать. Пойми это. А смерть старика — это не жертва. Это естественный ход вещей.

В этот момент Андрей ненавидел Щеглова. Ненавидел за то, что он произнес вслух все мысли Андрея, которых нельзя было знать никому, даже самому Андрею. Все было сказано правильно. Он ничего не изменит, отказавшись от поездки, не вернет деду молодость и здоровье. Единственное, что ему под силу, — остаться и как-то скрасить его последние дни и, быть может, немного продлить их. Стоило ради этого отказываться от возможности изменить свою жизнь?

- Дурак! - в сердцах крикнул дед, узнав о том, что Андрей решил отказаться от поездки.

- Дед, давай не будем ругаться. Я решил.

- Что ты решил? Ты хочешь, чтобы я в могилу сошел, думая о том, что не дал тебе жить? Пойми, если ты останешься из-за меня, я только и буду думать об этом.

- А если я уеду, я всю жизнь буду думать о том, что, может быть, надо было остаться.

- Не будешь! Все забудется. Поверь мне, жизнь прожившему старику. Только сейчас надо не оступиться. Не дури, езжай. Многие хотели бы на твоем месте оказаться.

- Да знаю, я...

- А то так и будешь на подработках или на заводе с утра до вечера. Такую жизнь ты хочешь?

Андрей не ответил. Впервые они ругались и никак не могли понять друг друга. Так ничего и не сказав, он вышел из комнаты.

Время шло медленно и скучно.

Дед больше не возвращался к этому разговору. Не говорил и Андрей. Он положил письмо на самое дно ящика стола и больше к нему не притрагивался.

Однажды, придя с работы, он нашел деда спящим у раскрытого окна. Холодный ноябрьский воздух колыхал занавески, занося в комнату стужу.

- Дед, ты чего?

- Уснул.

После этого Андрей несколько раз заставал деда выпимши, хотя знал, что пить тому нельзя из-за больных почек.

- Выпил, что ли?

- Ну, десять грамм. Так, согреться чтоб...

А однажды, придя домой, Андрей нашел старика погруженным в сон, из которого тому уже не суждено было выбраться. Увезли по «скорой». Подозрение на сердце. Андрей просидел всю ночь в больнице. А утром врач сообщил: отравление. Лошадиная доза снотворного. Откуда оно в доме? Дед иногда принимал, когда бессонница мучила. И тут Андрей вспомнил и сон у раскрытого окна, и алкоголь, который на самом деле дед никогда не любил...

Сразу же после похорон он написал письмо в Германию. Отказное. Теперь, когда его ничто здесь не держало, он вдруг понял, как поступить.

Жизнь пошла своим чередом. Работа, дом, какие-то приятели. И рассказы, рассказы, рассказы. К Щеглову, который все еще вел кружки молодых писателей, он почти не ходил. Так, иногда.

Прошел почти год. Рана затянулась, боль утихла. Молодость побеждала все. И вдруг однажды Андрей нашел в своем почтовом ящике письмо в до боли знакомом конверте. Его снова звали в Германию. Хотя он написал официальный отказ, ему все равно предоставляли право бесплатного обучения и проживания. И еще: Андрею выражали соболезнование по поводу смерти его деда.

- Это я им написал, - сказал Щеглов, когда озадаченный Андрей пришел к нему с письмом. - Объяснил, почему ты отказался. Удивлен? Да, я и сам не ожидал такого от старого циника. Не спрашивай меня, зачем я это сделал. Я не знаю. Может, ты когда-нибудь поймешь?

Андрей уехал в Германию. Навсегда. Перед отлетом он долго ходил по аэропорту, будто ища кого-то. В голове его крутилась фраза деда: «Все забудется. Поверь мне, жизнь прожившему старику».

Все и вправду забылось. Люди в аэропорту удивленно оглядывались на взрослого мужчину, который ходил туда-сюда, смотрел в толпу и плакал.

Источник: «Воронежская неделя», №9 (2046), 29.02.12г.