Право. Блуждание в тёмной ночи

Родители называют фамилии жителей поселка, называют приметы приезжих, которые накануне праздника были замечены в поселке. Разыскивать их никто и не поторопился. По мнению Нины и Владимира Абаниных, убивали сына возле здания старого клуба, и там на стволах деревьев и газопроводной трубе обнаружены следы крови. Их бы немедленно взять на анализ. Взяли же только через 17 дней после ЧП. Ответ лаборатории: «Установить видовую принадлежность крови не представилось возможным из-за малого её количества».

Иного и быть не могло, потому что, по данным метеослужбы, практически все дни в районе шли «кратковременные и умеренные дожди с грозами».

Судебно-медицинское исследование трупа Андрея Абанина проводил в Аннинской ЦРБ судебно-медицинский эксперт В.В.Максён. Паталогоанатом назвал более десятка повреждений головного мозга, которые «повлекли за собой опасный для жизни вред здоровью, а в данном конкретном случае – привели к наступлению смерти». Еще столько же повреждений квалифицировались бы при жизни «как не повлекшие за собой вреда здоровью».

Объяснения эксперта изумляют своей «логикой»: «…телесные повреждения погибшего могли быть причинены при ступенчатом падении, то есть при падении со свода данного подвального помещения на его ступени… он мог жить промежуток времени, исчисляемый несколькими десятками минут, и нельзя исключить возможность совершения им в это время активных целенаправленных действий… Он мог сидеть, лежать, вставать, ходить, и вследствие этого на одежде, в том числе на задней поверхности свитера, на подошвенной и иных частях кроссовок, а также на двери подвального помещения, площадке его пола могли оставаться участки наложения крови из имеющихся телесных повреждений».

То есть, эксперт постарался убедить следователя, что пострадавший, у которого от падения с двухметровой высоты оказался размозжён мозг, «несколько десятков минут» мог спокойно гулять по подвалу и лишь потом упал замертво. На вопрос, зачем он гулял по подвалу, а не вышел на улицу, ответить никто не может. Конечно, мы с вами, читатель, можем не верить в подобные фантасмагорические домыслы, но следователь Грачёв поверил и 17 июня 2010 года вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Прошел месяц, и 14 июля руководитель Бобровского следственного отдела отменил постановление как незаконное и необоснованное и предложил организовать дополнительную проверку. Полицейские не возражали и стали брать показания у жителей села Верхнеозерского. Все свидетельства состоят из нескольких строк и будто под копирку утверждают, что Андрея Абанина неоднократно видели выпившим, а в последний вечер своей жизни он пил «паленую» водку стаканами.

Следователь делает вывод, что «Абанин проходил по дороге, в земельной поверхности которой имелся открытый проем указанного подвального помещения, который мог быть им не замечен ввиду плохой видимости, вне зависимости от нахождения в состоянии алкогольного опьянения».

Как говорится, пьяному море по колено, а здесь «не море» на пути оказалось, а дыра в земле, вот парень в неё и угодил. Правда, экспертиза показала, что погибший был трезв, но экспертиза могла ошибиться, ведь пятеро односельчан указали, что молодой человек выпивки не чурался.

Конечно, молодого человека искренне жалко, но сам виноват, а потому 18 августа 2010 года следователь Грачёв вновь отказывает в возбуждении уголовного дела. Отец погибшего пишет заявление в межрайонный следственный отдел, в котором убедительно просит разобраться в обстоятельствах гибели сына. Он едет в Бобров и встречается с руководителем отдела Александром Белоусом. По словам Владимира Алексеевича, юрист заявил ему, что уголовное дело не будет возбуждено, поскольку эксперт ясно указал, что погибший сам виноват в своей смерти.

Тем не менее 7 сентября руководство следственного отдела отменяет постановление следователя «в связи с неполно выявленными обстоятельствами дела». Следователь Грачёв присовокупляет в папку с документами ещё парочку малозначащих листочков и 29 сентября в возбуждении уголовного дела вновь отказывает.

Нина Васильевна Абанина от всей этой терзающей душу и сердце волокиты слегла в больницу. Врачи выходили её, но теперь медработники «скорой помощи» часто выезжают по хорошо известному им адресу. Она часто плачет и уже просила мужа отказаться от его борьбы за справедливость: «Видимо, так на роду нашему сыночку было написано».

Но отец непреклонен: «Я должен и обязан заступиться за сына, пусть и после его смерти, - написал он в редакцию «Коммуны». – В нашей стране исполнение закона носит выборочный характер. Только те могут рассчитывать на его обязательное действие, у кого есть власть, деньги или влиятельные покровители. Простому человеку остается только слёзы глотать».

Горькие слова, но, увы, это так. Десятки и сотни примеров есть на этот счёт. Вспоминаю случай трехлетней давности.

Сынку высокопоставленного воронежского городского чиновника в пьяной ресторанной драке сломали нос. Великовозрастный дитятя позвонил папе, и через 15 минут ресторан был окружен ОМОНом. Люди в масках жестко стали отсеивать правых и виноватых. От людей в погонах, прибывших на место происшествия, рябило в глазах. Всех драчунов увезли в милицию и там стали допрашивать так, как у нас умеют это делать. На следующий день было заведено уголовное дело, подозреваемый арестован, через три месяца он превратился в обвиняемого и предстал перед судом.

Вот и думайте, что в нашей стране имеет большую ценность – жизнь сельского парня или сломанный нос городского оболтуса?

Безусловно, преступления бывают разные. Попробуй раскрой убийство в десятимиллионной столице, где можно мгновенно скрыться в неизвестном направлении и спрятаться, как иголка в стоге сена. Но ведь раскрывают и суду предают! В Москве, что, сыщики особые, методы работы у них секретные или они просто дорожат своей профессиональной честью? В маленьком глухом поселке, где все друг друга знают, почти два года не могут раскрыть убийство. У нас в правоохранительных структурах любители на полставки трудятся или профессионалы, получающие за свою деятельность хорошие оклады?

После долгих проволочек уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, было возбуждено 26 января 2011 года. После этого появилась возможность эксгумировать тело погибшего парня, на чем настаивал его отец. Труп выкопали из земли и вьюжной ночью повезли в Белгород. Воронежским судмедэкспертам не верили ни Владимир Абанин, ни его адвокат Вячеслав Чуприн, в прошлом сам работник следственных органов.

- Сколько лжи и откровенного забвения своих обязанностей довелось нам увидеть! - говорит он. – Только возбуждения уголовного дела пришлось добиваться более девяти месяцев. Мне как бывшему работнику следственных органов абсолютно непонятны действия, а вернее – бездействие, таловских правоохранителей, которые дали преступникам возможность замести следы.

Белгородские медики тщательно, почти месяц, исследовали привезённый им печальный груз. В областном «учреждении здравоохранения особого типа» были проведены судебно-гистологические и криминалистическое экспертные исследования. Официальное заключение их однозначно: «Все выявленные при судебно-медицинской экспертизе повреждения образовались от действия тупых твердых предметов… Образование перелома костей свода и основания черепа, а также компонентов черепно-мозговой травмы в результате падения из положения «стоя на ногах» и ударе о тупые твердые предметы исключается… перелом большого рога подъязычной кости образовался в результате действия травмирующей силы в область левой боковой поверхности шеи с направлением спереди назад и слева направо, что возможно при сдавлении области шеи твердыми предметами в боковых направлениях».

Словом, пострадавший был жестоко убит. Сначала страшными ударами в левый висок ему раскололи череп, а потом ударами по горлу сломали кости гортани и последующими ударами вызвали кровоизлияние в мозг.

Можно ли после этого доверяться авторитету воронежских судмедэкспертов?

В этой истории есть ещё один эпизод, который не поддается объяснению.

Судмедэксперт Аннинского отделения областной судмедэкспертизы, завершив исследование трупа Абанина, берёт его брюки, зашивает ему в живот, и в таком виде, не сказав ни слова родителям, отдает им сына для погребения. Если это традиционная патологоанатомическая процедура, почему она не отражена в медицинских документах, и почему отец погибшего узнаёт о ней случайно? Или этот инцидент стоит квалифицировать как глумление над трупом умершего?

В ответ на просьбу родителей Андрея вникнуть в ситуацию редакция «Коммуны» направила запрос начальнику Следственного управления Воронежской области генералу Николаю Третьякову. Через две недели газета получила ответ, подписанный полковником юстиции М.С.Цуроевым.

Оказывается, возбуждённое уголовное дело 29.02.2012 вновь «приостановлено ввиду неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого…ход оперативной работы находится на контроле следователя. В отношении судебно-медицинского эксперта, производившего вскрытие трупа Абанина А.В., в настоящее время проводится процессуальная проверка».

Фамилия следователя в ответе не упоминается, но если его фамилия Грачёв, то ничего хорошего от такого контроля ожидать не стоит. Сколько времени будет продолжаться и так называемая процессуальная проверка – тоже не известно...

Борис ВАУЛИН

Источник: газета «Коммуна» №51 (25879),12.04.2012г.