Джульетта без Ромео

Поставленный ещё в конце прошлогодней осени и показанный в родном городе лишь два раза подряд – он не произвёл на публику благоприятного впечатления. И сразу же «укатил» в США, где основную часть театрального сезона и пребывала воронежская балетная труппа. «За бугром» «Ромео и Джульетту» американцы лицезрели семнадцать раз.

Вроде бы явная несправедливость и «дискриминация» по отношению к воронежцам. Но, с другой стороны, может, это и к лучшему: в родной город вернулся натанцованный спектакль и уже иного качества.

Сцена из балета. Фото Михаила Вязового

Неоспоримой удачей и центром балетной постановки является Джульетта – Светлана Носкова. Мне уже приходилось писать о том, что её танец заслуживает в высшей степени превосходных эпитетов, всех разом и скопом: она и нервическая, и изящная, и пластичная, и романтичная, и глубоко чувствующая. В общем, несравненная! Но самое главное то, что Светлана Носкова в танце проживает свой образ. Не изображает, не пытается быть похожей – она просто живёт. И ты ей веришь.

Доходит до того, что начинаешь слышать, будто в движениях танцовщицы звучат шекспировские слова, вложенные в уста Джульетты: «Я – воплощенье ненавистной силы, некстати, по незнанью полюбила». Или её же: «Ужель так бессердечны небеса?» Чувствуешь «вибрацию слов над поверхностью танца». Так в своё время писали балетные критики о постановке Леонида Лавровского в Большом театре в сорок шестом году, когда он изменил первую редакцию «Ромео и Джульетты».

Каким-то немыслимым образом Светлане Носковой удалось преобразовать последовательность четверостиший в череду пластических образов. И оттого её танец наполнен чувством и производит должный эффект.

Однако в воронежской версии «Ромео и Джульетты» существуют три центра. Первый, как уже было сказано, это Джульетта - Носкова; второй – Тибальт -Александр Литягин и третий – Меркуцио - Геннадий Горожанкин.

И Литягин, и Горожанкин – танцовщики, наделённые эмоциональностью и экспрессией. Тибальт Литягина – живой, в нём нет ни нарочитой холодности, ни властности. Ему симпатизируешь, и почему-то начинаешь думать, что вот таким и должен быть другой герой– Ромео. Меркуцио Геннадия Горожанкина на протяжении всей постановки с завидным упорством удерживает в танце озорную ритмичность. И этим он, безусловно, подкупает.

Художник-постановщик Заслуженный деятель искусств РФ Валерий Кочиашвили сделал как бы «многослойные» декорации. Великолепные колонны, арки, портики создают атмосферу какой-то особенной утончённости. Когда поднимается занавес, то мы словно оказываемся в эпохе Ренессанса.

Своим извилистым путём движется музыка, создавая атмосферу знойного лета. Оркестру под управлением дирижёра, Заслуженного деятеля искусств РФ Юрия Анисичкина удаётся передать всю полноту чувств: от лирической наполненности героев до трагического финала.

Сюжет балетного спектакля «Ромео и Джульетта», перенос которого со сцены Большого театра осуществил Сергей Антонов (в недавнем прошлом – солист Большого, а ныне – педагог-репетитор), развивается стремительно, нарастая по мере приближения к трагическому концу. Здесь ансамбли немноголюдны, дивертисментов намного меньше, чем в более грандиозных постановках.

Такая камерность, элегичность не снижает силу накала происходящих страстей.

Но есть одно «но».

В спектакле, по сути, нет Ромео. Нет, он, конечно, присутствует и время от времени появляется на сцене. Но это словно тень Ромео – неживая, бесчувственная. Танец у лауреата международного конкурса Дениса Каганера тяжеловесный (особенно в прыжках), какой-то никакой: жесты и мимика – тривиальны, в движениях тела нет ни эмоций, ни страсти. А ведь он – Ромео!

Но при всём при этом «Ромео и Джульетта» оставляет приятное впечатление. Скорее всего потому, что есть ансамблевость. А это, как повторял Станиславский, огромная сила!

Виктор СИЛИН

Источник: газета «Коммуна» №61 (25889), 28.04.2012г.