Поиск по сайту:
03.05.2024
Регистрация права собственности Воронежской области
02.05.2024
Мониторинг эффективного использования имущества Воронежской области
01.05.2024
Государственный кадастровый учет
30.04.2024
Проведение мероприятий по определению фактических границ территорий
29.04.2024
Александр ГОЛУБЕВ,
поэт, член Союза писателей РФ
С крутой Плешаковской горы Еланская станица — как на ладони. В чистую августовскую пору отчетливо видны на крутояре беленые куреня и хаты, поодаль — двуглавая, с покосившимся крестом церковь, а чуть левее, за бывшей мельницей, у полосы старых сосен — золотистый разлив песков. В летние вечера бродяжит в этом краю медвяный дух чабреца, смешанный с горьковатым настоем полыни, несказанно волнующим душу запахом степи и неуловимым ходом времени, похожим на бесшумный полет облаков по низкому южному небу.
Хутор Плешаковский и Елань — соседи. Разделяют их Дон да небольшая с обеих сторон реки пойма, поросшая ветвистым лозняком, а на правом, плешаковском, берегу, – сизым ракитником и вековыми вербами, за плакучими космами которых, нежно прислонясь к рыжеватым откосам горы, размахнулся во всю ширь изумрудный, в солнечных улыбках одуванчиков, хуторской луг.
Напрягая память, вспоминаю описание сенокоса в «Тихом Доне»: «С Троицы начался луговой покос. С самого утра зацвело займище праздничными бабьими юбками, ярким шитвом завесок, красками платков».
Как известно из романа, Мелеховым досталась «делянка возле Красного Яра». Но, если отбросить художественные условности и попытаться точно определить расположение обозначенного места, то получается, что сенокосный участок Пантелея Прокофьевича Мелехова находился не «возле Красного Яра», а напротив, поскольку глинистый, с красными прожилинами, обрыв глядится в голубое стремя реки с левого берега.
Но тогда возникает вопрос: является ли Плешаковский своего рода прототипом хутора Татарского? Ведь его отдельные приметы довольно четко просматриваются в эпопее. Возьмем, к примеру, такую деталь. Перед началом косьбы «…Пантелей Прокофьевич перекрестился на беленький стручок далекой колокольни». Эта фраза косвенно свидетельствует о том, что именно с плешаковского луга зоркий глаз подростка, будущего автора эпопеи, мог когда-то увидеть белеющую за Доном «главу» еланской церкви.
Красный Яр... малая моя родина. Мимо него из хутора, названного Краснояровским, ходил я шесть лет в Еланскую школу, вовсе не подозревая, что негромкий этот уголок донской земли давно прописан в одной из вершинных книг XX века.
Как известно из автобиографии писателя, в 1918 году, когда оккупационные немецкие войска подходили к Богучару, где тринадцатилетний Шолохов учился в гимназии, он прервал обучение и уехал домой. «До занятия Донской области Красной Армией жил на территории белого казачьего правительства».
Именно в Плешаковском он видел не издали, а вблизи, непримиримую ярость Гражданской войны. Средины в этом противоборстве не было, и потому оно носило исключительно жестокий характер. Правда, какое-то время у людей теплилась надежда, что после разгрома белых война пойдет на убыль. Однако конфликт на Дону только усугубился. И особенно зловещую роль здесь сыграла спущенная в начале 1919 года директива ВЦИК по казачьему вопросу, подписанная Троцким и Свердловым.
В известном письме от 6 июля 1931 года к А. М.Горькому Шолохов так оценивал этот документ: «Примером яркой ошибки может служить политика «расказачивания» донского казачества весной 1919 года, которая привела к поголовному восстанию многих станиц Донской области в тылу Красной Армии...»
Шолохов, как он признавался Горькому, в «Тихом Доне» сознательно не упомянул о таких фактах, послуживших непосредственной причиной восстания, как бессудную казнь в Мигулинской станице 62 стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество уничтоженных казаков «…в течение 6 дней достигло солидной цифры 400 с лишним человек».
Расказачивание не обошло стороной и хутора Еланской станицы. В романе Шолохов подробно описывает случаи насилия на донской земле. Некоторые из них имеют непосредственное отношение к краснояровским казакам. В XXVIII главе третьей книги «Тихого Дона» хозяин кизячного сарая, где скрывался от преследования Григорий, не без восторга сообщает: — В Еланской первым поднялся Красноярский хутор. Позавчера двадцать еланских коммунов пошли на Кривской и Плешаковский рестовать казаков, а красноярские прослыхали такое дело, собрались и решили: «Докель мы будем терпеть смывание? Отцов наших забирают, доберутся и до нас. Седлай коней, пойдем, отобьем арестованных. Собрались человек пятнадцать, все ухи-ребята. Повел их боевой казачишка Атланов... Через Дон прискакали на Плешаков. Коммуны у Мельникова на базу отдыхают. Кинулись красноярцы на баз в атаку в конном строю, а баз-то обнесенный каменной огорожей. Они напхнулись да назад. Коммуняки убили у них одного казака, царство ему небесное. Вдарили вдогон, он с лошади сорвался и повис на плетне. Принесли его плешаковские казаки к станичным конюшням. А у него, у любушки, в руке плетка застыла...
(Продолжение следует)
Источник: газета «Коммуна» №101 (25929), 13.07.2012г.