Письма с Урала. Нелёгкий выбор

20.07.2012

Валерий КАЗАНОВ

---

Окончание темы

Начало – в №№ 97, 102, 104

С Учалы мы вновь вернулись в Магнитогорск, где нас ожидал Ан-70. Последовал перелёт в Екатеринбург. На удивление, штаб-квартира Уральской горно-металлургической компании (УГМК) находится не в столице Урала, а в провинциальном городке Верхняя Пышма. Здесь же живёт и генеральный директор ООО «УГМК-Холдинг» Андрей Козицын - управляющей компании УГМК, под контролем которого находятся более 40 предприятий, производящих черные и цветные металлы, а также агробизнес и строительство.

Кстати, сам Андрей Козицын родом из Верхней Пышмы. Здесь и начиналась его трудовая биография. В 1979 году он пришёл электрослесарем на комбинат «Уралэлектромедь». Прошёл путь до генерального директора комбината.

Наряду с решением бизнесзадач, УГМК активно участвует в социальных проектах, среди которых – поддержка образовательных, культурных, спортивных учреждений, здравоохранения, помощь муниципальным образованиям, где расположены предприятия холдинга. В 1999 году был создан благотворительный Фонд «Дети России». Миссия фонда - забота о подрастающем поколении. Через двенадцать лет он стал первой в мире благотворительной организацией, принятой во Всемирную Федерацию центров, клубов и ассоциаций ЮНЕСКО.

Как рассказали в компании, здесь немало сил и средств отдают возрождению духовности, возведению храмов и монастырей на земле уральской.

Так, в урочище Ганина Яма вырос мужской монастырь в честь Святых Царственных Страстотерпцев. В этом месте в июле 1918 года были сброшены в шахту останки семьи последнего российского императора Николая II. Эти святые места сегодня посещаемы и почитаемы, в чём мы убедились, посетив мемориальный комплекс.

Памятник детям последнего российского императора Николая II
в урочище Ганина Яма. Фото Ивана Ненашева

При поддержке Уральской горно-металлургической компании в Верхней Пышме возведен храм в честь Успения Пресвятой Богородицы. Андрей Козицын и руководимая им компания участвовали в возведении Храма-на-Крови в Екатеринбурге на месте гибели царской семьи.

Такое же здесь отношение и к ветеранам Великой Отечественной войны. По их просьбе в Верхней Пышме появился музей военной техники под открытым небом «Боевая слава Урала». Первыми его экспонатами стали две пушки, которые были задействованы при освобождении от фашистов советской Белоруссии. Постепенно коллекция росла, и на сегодняшний день в музее около 130 экспонатов.

Что примечательно – многие танки, автомашины, бронеавтомобили и сегодня на ходу. И каждый раз на 9 Мая они выходят на парад Победы. Музей стал традиционным местом встречи ветеранов войны и тружеников тыла.

Возрождением военной техники, найденной поисковиками на полях сражений, занимаются сотрудники автотранспортного цеха ОАО «Уралэлектромедь». В тот день, когда мы побывали в цехе, ребята трудились над воссозданием лёгкого танка БТ-7, на котором были видны отметины от пуль и осколков снарядов.

Генеральный директор ООО «УГМК-Холдинг»Андрей Козицын. Фото Ивана Ненашева

В завершение нашей поездки на Урал в главном офисе компании прошла пресс-конференция Андрея Козицына. Вопросов было много, поэтому остановлюсь на основных, которые имеют прямое отношение к разработке медно-никелевых месторождений в Новохопёрском районе.

- Андрей Анатольевич, правительственная «Российская газета» в конце июня опубликовала большую статью с подзаголовком «Медно-никелевые месторождения достались по конкурсу случайному победителю». Имеется в виду ваша компания и то, что она никогда не занималась разработкой никеля. Хотелось бы услышать по этому поводу ваш комментарий. И второй вопрос. В том месте, где будут вестись разработки, берут начало 17 маленьких речушек и течет Хопёр – самая чистая река в Европе. Насколько строительство и работа горно-обогатительного комбината отразятся на экологии?

- Федеральным агентством по недропользованию создана и действует комиссия, которая занимается проведением подобных конкурсов. За пять месяцев до конкурса вышло распоряжение Правительства. Была проделана подготовительная работа. Технико-экономические расчеты, обоснование инвестиций, обязательства участвующих сторон - все соответствующим образом оформлялось и комиссионно принималось профессиональными людьми.

Подойди к делу дилетантски, и мы просто не смогли бы сдать документы. Думаю, человек, написавший статью, сам не до конца понимает, о чём идет речь. Решение состоялось. Хотя мы могли проиграть, а «Норникель» - выиграть. Но мы выиграли.

Теперь по второму вопросу. Мы работаем в 14 субъектах Российской Федерации. У нас 12 ГОКов. Мы знаем все требования действующего законодательства по природопользованию. Проект, по которому должен строиться горно-обогатительный комбинат, подразумевает добычу руды шахтным способом. Месторождения такого уровня и глубины залегания открытым способом не разрабатываются.

К слову, с рудами, что есть у нас, в цветной металлургии не работает сегодня ни одна компания. Вот и судите, специалисты мы или нет. В Новохопёрском районе руды медно-никелевые. На уровне ГОКа концентрат будет разделяться на медный и никелевый. Медь уйдёт в медную схему, никелевый концентрат - в никелевую переработку. Золото, серебро, платина (кроме того, там есть вредные примеси, скорее всего –, мышьяк) тоже станут отрабатываться по определённой схеме.

Поверьте, мы понимаем, чем собираемся заниматься.

- У нас тем временем идут антиникелевые митинги. В листовках УГМК называют «захватчиком». Есть ли у Воронежской области полномочия не допустить разработку никеля?

- Есть закон. Он обязателен для всех граждан. Мы выиграли конкурс в рамках федерального законодательства. Но на стадии «проект», конечно, потребуется определённый набор действий и согласований. В том числе с муниципальным образованием и с субъектом Федерации в лице губернатора. Тут появятся определённые условия, обременения. Будем искать компромиссы. Мы обязаны пройти все положенные по закону моменты. Насколько быстро и эффективно, с учётом протестной ситуации, о которой вы говорите, - увидим.

Нам потребуется, как минимум, два года для подтверждения запасов месторождения. Если они подтвердятся, появится предмет для обсуждения всего дальнейшего. Не подтвердятся - что обсуждать?

- УГМК когда-нибудь сталкивалась с подобной протестной ситуацией?

- Нет. В моём же понимании строительство горно-обогатительного комбината приносит на территорию конкретную жизнь. Сидеть и говорить: «Нам и так хорошо, пошли вы все…» - тоже, конечно, позиция. Но я считаю, всё-таки более интересно и полезно что-нибудь созидать.

- Как совместить грязное производство и чистоту окружающей среды?

- В мире всё давно придумано. В той же Европе, густонаселённой части планеты, металлургические заводы вообще стоят в центре городов. Гамбурга, к примеру. И никто не препятствует этому. Через порт грузят концентрат со всего мира, перерабатывают. А через забор стоят дома жилые. Там нет, как у нас, понятия санитарно-защитной зоны. Весь мир так работает. Кстати, в Воронежской области никакого металлургического завода не будет. Только ГОК.

- Какие все-таки вы видите опасности для экологии на новохопёрской земле?

- Ну, не знаю, какие такие особые опасности... Несомненно, потребуется площадка под хвостохранилище. Плюс определённую территорию займёт горное производство, строения, которые находятся на земле: обогатительная фабрика, компрессорная, котельная.

В медно-плавильном цехе комбината. Фото Ивана Ненашева

Если говорить по подземным водам, их движению, то стволы шахты будут не просто армированы бетоном. Они строятся с гидроизоляцией. Нам вода в стволе не нужна, она - разрушитель. А воду, концентрирующуюся при добыче внизу, мы станем откачивать наверх и использовать в том числе на флотации. Получается замкнутый цикл. Воду мы никуда сбрасывать не станем. Да, конечно, какой-то объём уйдет из водоносных слоев, находящихся в рамках рудного поля. Но такова объективная реальность.

- Как планируете нейтрализовать возможные проявления ртути и мышьяка?

- Если там есть ртуть и мышьяк - что тоже нужно подтвердить, - то они выходят в рамках металлургического производства, на заводе, которого, повторюсь, в Воронежской области не будет, но не на уровне обогащения руды, не на уровне ГОКа.

- А где будет организована пирометаллургия?

- В 80 километрах от Екатеринбурга – на Кировоградском медеплавильном комбинате. Мы собирались строить там цинковый завод. Но теперь адаптируем его под никелевый.

- Представим, что вы начали работать. Что получит Воронежская область?

- Начнём со стройки. На ней потребуется задействовать от полутора до двух, а на определенный период - до трёх тысяч, одних только строителей. Стройка подразумевает широкое потребление соответствующих материалов, металла, конструкций. Если они производятся на территории Воронежской области, то там или где-то рядом и будут приобретаться. На ГОКе должно быть на уровне двух тысяч, ну, может, чуть больше, рабочих мест. С инфраструктурой жилья и всем необходимым: детский садик, школа, места массового отдыха, торговля, сервис и так далее и тому подобное. Приобретением концентрата займётся самостоятельное юридическое лицо.

По нынешним ценам на Лондонской бирже металлов на никель, медь, золото, серебро, платину, если все сложить, то реализация у юрлица окажется на уровне от 900 млн. до 1 млрд. долларов. Далее считаем налоги - на имущество, на прибыль, все местные и подоходный, который практически на 100 процентов остается у субъекта Федерации. У Воронежской области от работы ГОКа должно оставаться налогов, исходя из нынешних цен на металлы, по 100 - 120 млн. долларов в год.

Мы должны подписать отдельное Соглашение с губернатором. Посмотрим, какие дополнительные требования выставит нам Воронежская область. Наверняка, возникнет вопрос централизованного водоснабжения районов, прилегающих к месторождениям.

В Соглашении будут расписаны, детализированы цифры финансовых поступлений и в отношении района, и в отношении области. В рамках каждого года: на период стройки и на время освоения месторождений.

- Среди жителей Новохоперского района ходят слухи о каких-то расселениях, чуть ли не принудительных…

- Никаких переселений не намечается. Разве что могут попасться наземные инфраструктурные объекты. В каждом случае мы найдём договорной механизм, достигнем компромисса. Если такие коллизии вообще возникнут. А на населённые пункты и даже отдельно стоящие дома, насколько я знаю, мы не попадаем.

- Воронежцев особо беспокоит судьба чернозёма.

- Мы чернозём трогать не собираемся. Хотя, конечно, он может оказаться на том месте, которое отойдёт под хвостохранилище и ГОК. Тогда появится вопрос для обсуждения с тем, кому чернозём принадлежит. Будем договариваться с владельцем.

- А каково предполагаемое место по размерам?

- Гектаров 50 - 80. Ну, от силы сто.

- И последнее. Какие, в принципе, риски вы рассматривали?

- По большому счёту, риск только один - резкое падение цен на металлы. Мы же за базу брали сегодняшние котировки Лондона. А они, увы, случается, что и падают.

Вот, собственно, и всё, что нам показали и рассказали (или захотели показать и рассказать). А я попытался максимально точно и досконально подробно и полно передать картину увиденного. Получилась она уж слишком идиллической, а это настораживает, ибо, как известно, ничего идеального в мире не бывает. Да и далеко не на все вопросы нам дали ответы, а если и отвечали, то не всегда исчерпывающе полно. Ведь как ни крути, но любое масштабное вмешательство в природу не пройдет для неё, а значит, и для нас, безболезненно.

Но об этом более предметный разговор впереди.

Источник: газета «Коммуна» №105 (25933), 20.07.2012г.