Благостный восторг души

С детства хранится в душе у меня этот благостный восторг ожидания Пасхальных праздников.  Когда в преддверии Великого Святого дня бабушка, Варвара Иосифовна, раскладывала в высоченные формы (ещё с той, дореволюционной, поры сохранившиеся) тесто, которое всю ночь всходило на опаре, топила русскую печку до белого каления, выжидала какое-то время и сажала куличи под жаркий печной свод.

Потом, по прошествии часов, смородиновым прутиком прокалывала изрядно покоричневевший кулич, пробовала: весь ли пропёкся? И, убедившись в готовности, не спеша, с особой осторожностью доставала куличи. Выстраивала их в ряд на столе. И весь дом наполнялся ни с чем не сравнимым запахом.

Зажигались лампады у образов (самый большой – Бог Саваоф), доставшихся моей бабушке ещё от её прабабушки. Дед с Евангелием – подарок бабушке за хорошую учёбу – вполголоса читал здесь же, рядом с иконами. А потом шёл в церковь на Пасхальную службу.

Коллаж Михаила Вязового

Врезалось в память, и ничем уже оттуда не выбить: поздний вечер, а в наступающей по пятам темноте вьётся, извивается вереница огоньков. И кажется, нет им конца и края. То из Ильинского храма шли православные и несли под стеклом фонариков Благодатный Огонь.

Утром, в Воскресение Христово, первое, что я слышал от мамы и бабушки, от отца и деда, от соседки тёти Нины Бойко, от родных тёток Анны и Александры, так это слова: «Христос Воскресе!»

И с каким неизъяснимо радостным восторгом я, мальчишка, отвечал: «Воистину Воскресе!»

И целовал – маму, бабушку, отца и деда, соседку, родных тёток…

Виктор СИЛИН

Источник: «Коммуна», № 60 (25688), 23.04.11г.